Ещё пара пунктов.

Кому очевидно? Видимо, я не отношусь к числу особо прозорливых. Мне кажется, что культурного общества, в котором сейчас могло бы сформироваться трезвое отношение к советским писателям, сегодня попросту не существует. Оценка их творчества слишком сильно зависит от отношения к революции и советской власти, и слишком низок интерес к литературе. Широкого читателя они не интересуют - как и Толстой, как и Достоевский. Умственные круги делятся на советчиков и антисоветчиков. Прочих - единицы.

Ну, почему же не было? Был, и вполне понятный - сделать себе имя на сенсации. Барков слишком тщательно фабрикует улики. Это напоминает процессы 20-х и 30-х годов, когда контрреволюционные ячейки раскрывали, чтобы по службе продвинуться. Отсюда и выбор жертв - он взялся за разработку культового романа советской интеллигенции, затем обратился к Пушкину и Шекспиру. И в какой-то степени преуспел.



Значит, по-Вашему, назвать какую-либо книгу "хорошей прозой" означает обвинить автора во лжи? Аверинцев говорит, что свидетельством из первых рук могут считаться лишь записи, сделанные по свежим следам. Если Вы с ним согласны, то будьте добры, найдите документальное свидетельство, что Бунин действительно не вернул долг злосчастному банкиру, и что там не было каких-нибудь обстоятельств, незаметных на первый взгляд и объяснявших его поступок.
Достоевский в "Бесах" следовал фактам, почерпнутым из документов судебного процесса.
Что же касается случая со стариками из "Общества взаимного кредита", то, насколько я понял, существует письменное обращение Мандельштама к Бухарину. И это вполне согласуется с "Четвертой прозой", где упомянуты секретарша Бухарина и Исай Бенедиктович, от которого Мандельштам узнал о смертном приговоре, вынесенном старикам. Впрочем, истолкование "Четвертой прозы" основано опять-таки на воспоминаниях Н.Я.М. Что поделаешь, более подробного повествования о его жизни у нас нет.

Возможно, он вполне мог представить себе читателя, который принимал бы близко к сердцу первую книгу. А вот с обеими уже не получалось. Разговаривать-то он приходил к ней насчёт второй книги.
Вы пытаетесь сделать далеко идущие выводы из слов, сказанных по радио. Зачем? Не лучше ли было опереться на отзыв Л. К. Чуковской, где сказано, что в первой книге оклеветан один человек (Харджиев), а во второй - десятки? С ней я могу только согласиться. Но это не означает, что книгам Н. Я. М. вообще нельзя верить. При жизни Ахматовой и других современников она не могла писать всё что вздумается.

Я пока не увидел того, что опубликовали в этом журнале. Так или иначе, неверно, что всякий член редакционной коллегии несет ответственность за каждый публикуемый материал.

Толку мало, если Вы сами этими словами пренебрегаете и берётесь решать, мелок ли Мандельштам как человек.

Я не верю в гениальных писателей неинтересных читателям. Другое дело, что те или иные произведения могут опережать свое время или временно уходить в тень в дни затмения общественного разума. На мой взгляд, произведения Горького, в массе своей, навсегда ушли в прошлое, как скажем «Бруски» Панферова и никогда уже не будут востребованы обществом. ОНИ НЕИНТЕРЕСНЫ читателям. Несомненно всегда будут вызывать интерес его ранние и автобиографические повести, но сказать, что эти произведения созданы для вечности, как МиМ, я бы не осмелился. И не думаю, что интерес широкого читателя вызывали Пушкин, Толстой и Достоевский. Когда Пушкин погиб, даже многие его друзья не поняли, какую потерю понесла Россия. А широкому читателю всегда ближе Акунин, а еще лучше телевизор.


Я с Вами решительно не согласен, но вести доказательную дискуссию просто не в состоянии, ибо не хватает времени на дискуссию с самим Барковым. Кратко только могу сказать, что поскольку вынужден вчитываться в его текст, то не могу невольно не давать оценку его искренности и я ее давно для себя сделал – он верил в то, что писал. Об этом свидетельствуют многие торжествующие нюансы его текста – в них чувствуется его ликование от разгадки, как ему казалось, булгаковских тайн. «Улики» его вовсе не тщательно сфабрикованы, а, наоборот, шиты белыми нитками. У этого человека просто отсутствовала обратная логическая связь, то есть самокритичность мышления. Это вещь, к сожалению, очень распространенная. Вот, например, возьмем покойного Александра Зеркалова. Умнейший человек, но так же, как и Барков, лишенный «логичной» логики. Мне было достаточно прочесть одну его фразу – «Парадоксы "Мастера и Маргариты" начинаются уже с эпиграфа <…> Еще до начала чтения читателя предупреждают, что вещь, к которой он приступает, будет прямо связана с трагедией Гете». Можно ли предположить, что уважаемый писатель и критик совершенно не понимает что такое эпиграф к роману? Не могу в это поверить. И однако он на полном серьезе с придыханием уверяет нас, в вышесказанном, поскольку в его сознании отсутствует необходимая логическая цепь, которая бы подсказала ему, что по этой его кривой логике следует, что роман Булгакова «Белая гвардия» прямо связан с Апокалипсисом и «Капитанской дочкой» Пушкина.


Вы очень упрощаете ту эпоху. То, что Вы пишете имело место, но так же имело место и другое – дела фабриковались, так сказать от души, вот как раз такими «гениями» сыскной логики, как Барков. Я не зря Вам напоминал о Груздеве. Ведь его дело Жеглов фабрикует вполне искренне, веря в свою правоту.

А на своих «разработках» Барков никуда не продвинулся, разве что вошел в историю, как некий уморительный нонсенс, но вряд ли это было его целью. Кстати в истории науки таких случае хватает, как разумеется и случаев намеренной фальсификации.


По-моему назвать книгу хорошей прозой значит указать на тот факт, что это не документальная книга, а художественный вымысел, по которому можно судить о духе эпохи, но не об отдельных частных фактах и людях. Что Вам здесь неясно? Право это уже не смешно. Опровергайте мнение Аверинцева, на здоровье, но не искажайте же смысл его слов, не уподобляйтесь Баркову. Аверинцев прямо говорит, что нельзя «воспринимать обе ее книги как документы свидетельства из первых рук», нельзя искать у нее правды про конкретные факты и фигуры.


С этим вопросом обратитесь к Вересаеву. Видимо Вы полагаете, что он мог распространять сплетни.
Скверный характер Бунина описан в сотне мемуаров. Это был очень сложный человек. Часто очень мелочный. Очень самолюбивый мечтавший о славе и завидовавший тем, кто ее достиг. Ну и что? Как художник он для меня от этого хуже не стал. С банкиром он несомненно поступил не по благородному, хотя с юридической точки зрения все чисто. Но по-человечески это очень скверно, независимо ни от чего. Никаких оправдывающих обстоятельств тут быть не может. Скорее всего полученные в свое время деньги Бунин достаточно бездумно растратил, в т. ч. и сам мог кому-то помочь. Сделал он это потому, что деньги "упали с неба". А теперь получается, что он должен был сделать это как бы на свои собственные деньги. Думаю такова была его логика. Но я считаю, что и в этом случае Бунин должен был поделиться с банкиром посильной для него частью денег, но ведь он не дал ему совсем ничего.

Да, но по этим фактам он написал роман, а не документальное исследование. И чего уж далеко ходить, – думаю мы получили одно и то же образование, - вспомните "Повесть о настоящем человеке". Куда уж ближе к факту и одновременно, как нигде, дальше от него.


Я не подвергал сомнению случай со стариками, а всего лишь указал, что если Вас интересует истина, а не легенды, то нужно не принимать прозу Н.Я. за документальные свидетельства из первых рук, а за то, что она собой представляет – смесь фактов, домыслов, догадок и частных интерпретаций, то есть это материал, нуждающийся в критическом осмыслении. Замечу Вам, что такой же прозой является и «Архипелаг Гулаг», по которому некоторые пытаются изучать историю. А ведь там очень много вымысла и непроверенных слухов и именно по этой причине честнейший писатель Варлам Шаламов отказался в свое время сотрудничать с Солженицыным при написании данной книги.


Столь отточенная формулировка Аверинцева не спонтанно вырвалась у него, так что Ваша аппеляция к «радио» не убедительна.


Ахматова умерла в 1966, а первая книга вышла на Западе в 1970. Да и дело не в клевете. На эту эмоциональную формулировку, как я уже отмечал, имеют право только современники, которых непосредственно все это коснулось. Я же не имею причин так волноваться и искренне полагаю, что в своих книгах Н.Я. отразила прежде всего себя и свой взгляд на окружающий мир. И если он порою и крив, то кто ж из нас без греха? Людей искренне оценивающих определенные события в кривом зеркале вокруг полно. Я не сомневаюсь, что пресловутый Жук-Венди-Мокей-vas053 искренне полагает, что я клевещу на Баркова. Могу только представить себе, какие бы «Воспоминания» он обо мне накатал бы. Что касается книг Мандельштам, то повторяю, поскольку там отсутствуют штампики какая строка достоверна, а какая нет, то в проверке и уточнении нуждается любой факт. Если Вы посмотрите на примечания к ее книге, то увидите, что она, например, путает даты. И винить ее за это не стоит. Попробуйте сами сесть сейчас за стол и описать свою жизнь 20-30 лет назад.
Н.Я. имела право на собственные суждения, но это не значит, что из уважения к ней или памяти Мандельштама мы должны безоговорочно принимать их на веру. Вы уж извините, но у диакона Кураева я тоже нашел немало интересных мыслей и фактов, но также слишком щедро сдобренных вымыслами и домыслами.


О какой ответственности Вы говорите? За что? За стремление к истине, а не ее приукрашательству и искажению? Лики гениев можно отмывать от грязи, но в украшательстве они не нуждаются.


Не надо передергивать, я говорю о том, что как человек он меньше своего поэтического гения. Почувствуйте разницу моих и Ваших слов. Из моих слов так же совершенно невозможно вывести доказательство, что Мандельштам был мелок, как человек, как невозможно из факта, что у человека ноги длиннее рук, доказать, что данный человек имеет короткие руки.

А вот у Горького, кстати, все наоборот. Как человек он был неизмеримо крупнее писателя. Об этом очень проникновенно пишет К. Чуковский – «как человек он был выше всех своих писаний»[Чуковский К. И. Дневник (1930-1969), запись июнь 1936. – 2-е изд., испр. – М.: Совр. писатель, 1997, с. 142].

Что Вас здесь смущает, право не пойму. Так же скажу и Бунин, как человек, был очень мелочен против своего таланта. Ну и что. В конце концов художественным талантом человек не исчерпывается. Каждый из нас по жизни занимается каким-то делом и имеет в этой области определенный талант. И с этим талантом можно соизмерить каждого из нас. Например, лично я, как человек, существенно меньше себя, как аналитика и программиста. Может быть дело здесь в том, что творим мы в личном виртуальном мире, где все зависит только от нас, где мы судим свое творчество по гамбургскому счету, не позволяя себе халтурить. А вот реальный мир полон искушающими обстоятельствами, которыми мы малодушно попускаем себе в своих житейских грехах.

Приведу пример человека, гармонирующего со своим талантом - Антон Павлович Чехов. В то время как Бунин, печатаясь в сборниках, пытался добиться, чтобы его имя тем или иным способом было выделено по сравнению с остальными авторами или по алфавиту или по размеру шрифта, Чехов вел себя совершенно иначе. Когда «руководимый Горьким журнал «Жизнь», сообщая читателям, что Чехов согласился сотрудничать в нем, напечатал его имя крупнее, чем имена других своих сотрудников. Чехов написал в редакцию журнала:Пожалуйста, не печатайте в объявлениях меня так длинно. Право, это не принято. Печатайте в одну строку со всеми, по алфавиту» [Чуковский К. И. Чехов. Собр. соч.: В 2 т. Т. 2. - М.: Правда, 1990? c. 248].

Рассмотренные нами примеры заблуждений Баркова подтверждают незыблемую истину: в основе любого альтернативного истолкования, лежит, прежде всего, дилетантство, усугубленное альтернативным нормальной логике особым образом мышления, толкающим человека на расшифровку им же придуманных таинственных кодов там, где нужно просто заглянуть в словарь или пройтись в библиотеку.

Кстати о библиотеке. Сегодня утром мне случилось сидеть на скамейке возле харьковской библиотеки им. Николая Островского, естественно украшенной его памятником перед входом. Рядом со мною на скамейке, в ожидании открытия, сидели мать и дочь лет двадцати, увлеченно читающие книги. И вдруг дочь поворачивает голову в сторону памятника и спрашивает:
– Мам а кому это памятник?
– Островскому.
– А, знаю, это тот что «Грозу» написал?
– Да нет же, он написал «Как закалялась сталь».
– А кто же тогда «Грозу» написал? – удивилась дочь.
Я вспомнил классическое «Муму написал Тургенев, а памятник – Гоголю!», – и мысленно развел руками…

Можно только догадываться, сколько интересных альтернативных толкований творчества Островских могли бы предложить читателям эти милые дамы. Барков рядом с ними отдыхает.

Глава XVI. Реторта Фауста социалистической эры

«Эта штука сильнее чем «Фауст» Гете (любов побеждает смерть)»
И. Сталин[1]

Судя по претенциозным заголовкам разделов работы Баркова, воспаленному следовательским рвением воображению работника госбезопасности всерьез казалось, что создаваемая им «штука» сильнее чем «Фауст» Гете, – еще бы, – дилетант Барков побеждает здравый разум булгаковедов! Но здравомыслящего образованного человека, знакомого с первоисточниками и знающего обсуждаемые проблемы не понаслышке, писания Баркова могут только насмешить. Напомню мнение Б. Сарнова – [/color]«Охота была так подробно вникать во всю эту ерунду, обильно цитировать все эти комические рассуждения <…> рыночные отношения в издательском деле перед каждым «чайником» <…> открывают немыслимую прежде возможность: за свой счет сделать самые безумные свои догадки и гипотезы достоянием читателя»[2]. Не могу сказать, что в отличие от Сарнова имею охоту подробно вникать во всякую ерунду. Наоборот, если бы псевдонаучные писания Баркова касались моей профессиональной деятельности, я бы точно так же оставил их без внимания. Но я не профессиональный литературный критик. И хотя навороченная Барковым куча навязчивых комических измышлений действительно невыразимо скучна, да и для психики не безопасна, меня привлекает архивно-библиотечная работа, поиск информации и чтение первоисточников. Порой ради написания одной фразы приходится проштудировать несколько толстых книг. Иногда это утомительно, но всегда интересно.
По существу к роману Булгакова и его героям рассматриваемая нами книга Баркова не имеет ни малейшего отношения, поскольку написана, прежде всего, о Горьком. Не могу сказать, что творчество Горького особенно созвучно моей душе. Мне нравятся только отдельные ранние его вещи, к поздним же я вообще глубоко равнодушен. Но как видная общественная фигура своей эпохи, Горький неотделим от нее, и постижение его личности помогает лучше понять наше советское прошлое. На мой взгляд, к революционной России Барков относится слишком предвзято. Любая революция это беззаконие, кровь и насилие. Любой бунт безобразен, и я не вижу чем великая французская революция лучше и чище русской, – тот же революционный террор, та же фабрикация контрреволюционных дел и та же отчаянная борьба за власть. Как известно, «<…> по количеству крови на душу населения никто не превзошел французских революционеров»[3]. Именно они, захлебываясь в крови от массовых казней и не справляясь старыми подручными средствами с их нарастающим количеством, подарили миру новое «гениальное» орудие казни – гильотину. Поэтому я не вижу никакой необходимости самозабвенно оплевывать собственную историю и ее действующих лиц. Намного более правильно было бы «плюнуть» в сторону власть имущих лиц царской России, которые обусловили революционную ситуацию в стране, доведя до разрухи содержание голов ее бедных граждан. Революционное озверение возникло не на пустом месте…
__________________________________________________________
[1] Автограф И. В. Сталина на последней странице произведения М. Горького «Девушка и Смерть» (11.10.1931) [Большая Советская Энциклопедия. В 51 т. Изд. 2-е. Т. 12. – М.: Большая Советская Энциклопедия, 1952, с. 247]. В довоенных школьных учебниках публиковался в оригинальном виде, без мягкого знака в слове «любовь». Предание гласит, что сей смягчающий знак был внесен в оригинал одной из сотрудниц музея Горького, когда книга демонстрировалась на выставке.
[2] Сарнов Б. И стать достояньем доцента… – «Вопросы литературы» 2006, № 3.
[3] Нарочницкая Н. Запад снова ворует наши победы // Комсомольская правда. – 2008. – 13 октября. – http://www.kp.ru/daily/24179.5/389114/[/color]

Утверждение Баркова, что в финале романа «слова о Фаусте, реторте и гомункуле никак не вяжутся ни с его фабулой, ни с образом Мастера» мы уже разбирали (см. тезис II.VII.4). Напомню, что лексической ткани романа могут противоречить только явно чужеродные ей слова, неестественные для произносящего их персонажа. Например, если бы неграмотная Аннушка заговорила языком столбовой дворянки это было бы неестественно. В устах же Воланда слово «гомункул» прекрасно вписывается в контекст. Именно о создании гомункула дерзновенно мечтал бессонными ночами Фауст. Отсюда и слова Воланда: «Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?»[1] Гомункул и реторта здесь только образы познания. – Воланд искушает Мастера не возможностью создания (конкретного гомункула), а надеждой познания (тайны бытия), то есть жаждой познания Фауста. Разговор Воланда с Мастером не предложение конкретных алхимических исследований, а пробуждение угасшего интереса к жизни в искалеченной душе Мастера.

Слова о Фаусте, реторте и гомункуле полностью вписываются в избранную Булгаковым фабулу романа, ибо судьба Мастера своеобразно антагонистически перекликается с судьбой Фауста. По сути Мастер это Антифауст. Прямой идейной преемственности между «Фаустом» и романом Булгакова нет. Фауст стремился вызвать нечистую силу и добровольно заключил с ней договор на продажу души. Мастер же столкнулся с Воландом по воле случая и не закладывал свою душу; даже теоретическая возможность заключения подобного договора в романе не упоминается. Воланд демоничен, и, используя определение Гете[2], является «безусловно позитивной деятельной силой». Мефистофелю же, по тем же словам Гете, демонические черты совершенно не присущи, так как он «слишком негативен». В отличие от Мефистофеля, Воланд не персонифицирует собой зло как таковое и поэтому не нуждается в высшем попущении на свои действия в отношении Мастера и его возлюбленной. В романе Булгакова нет ни мотива состязательности Сатаны и Бога, ни испытания Мастера Воландом, героя испытывает на прочность не мифический христианский дьявол, а реальное земное зло – тоталитарный советский режим. Поэтому в перспективе европейской фаустианы роман «Мастер и Маргарита является не «Фаустом», а «Антифаустом».
_______________________________________________________
[1] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 709.
[2] Эккерман И.-П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни, запись от 2 марта 1831 г. – М.: Худож. лит., 1986, с. 404.

Тема Фауста увлекала многих великих писателей. Но Горький был настолько всеяден в своем стремлении к знаниям, что как-то выделить на фоне его увлечений именно Фауста крайне затруднительно. Мало чем Горький не увлекался в своей жизни. Об этой стороне его характера любовно, хотя и несколько иронически, замечательно выразился его друг Ф. И. Шаляпин: «Я уважаю в людях знание. Горький так много знал! Я видал его в обществе ученых, философов, историков, художников, инженеров, зоологов и не знаю еще кого. И всякий раз, разговаривая с Горьким о своем специальном предмете, эти компетентные люди находили в нем как бы одноклассника. Горький знал большие и малые вещи с одинаковой полнотой и солидностью. Если бы я, например, вздумал спросить Горького, как живет снегирь, то Алексей Максимович мог бы рассказать мне о снегире такие подробности, что, если бы собрать всех снегирей за тысячелетия, они этого о себе знать не могли бы»[1].

А вот с Булгаковым тема Фауста связана самым непосредственным образом. Во-первых, как известно, он обожал одноименную оперу. А во-вторых, как свидетельствует его первая жена Т. Лаппа – «Он <…> все время Мефистофеля рисовал. Так, на бумажке какой-нибудь, на листочках… Лицо одно. Бородка такая. Цветными карандашами раскрашивал. Вот письменный стол, и обязательно рожица Мефистофеля висит»[2].
______________________________________________________
[1] Басинский П. Страсти по Максиму. – М.: ЗАО «Роман‑Газета», 2007.
[2] Из семейной хроники Михаила Булгакова: воспоминания Т. Н. Лаппа (Кисельгоф) // Паршин Л. К. Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова. – М.: Кн. Палата, 1991, с. 103.

Как обычно, Барков в своих рассуждениях опирается на недостоверные сведения, а попросту говоря – слухи. Идея создания Всесоюзного института экспериментальной медицины никогда не принадлежала Горькому, как нас пытается уверить Барков. Как обычно неутомимый исследователь скромно умалчивает о противоречащих его теориям фактах. Например, о том, что императорский «институт экспериментальной медицины (ИЭМ) – старейшее исследовательское учреждение университетского типа в стране <…> был основан 8 декабря 1890 г.»[1]. В тридцатые годы в стране началась перестройка научной системы в связи с чем стали реорганизовываться десятки институтов. Научный потенциал ИЭМ к тому времени был огромен – достаточно только сказать, что отделом физиологии в нем руководил И. П. Павлов. Поэтому нет ничего удивительного, что коллектив ИЭМ подготовил предложения по его реорганизации и расширению. За содействием в скорейшем решении этого вопроса ученые действительно обратились к Горькому. Как отмечено в летописи жизни и творчества Горького, в конце сентября 1932 г. он «получает записку о создании ВИЭМа от группы ленинградских ученых. Ознакомившись с запиской, посылает ее И. В. Сталину»[2]. Бесспорно, что содействие чужому проекту и выдвижение собственной идеи создания чего-либо совершенно разные вещи. В данном случае изначальная инициатива реорганизации ИЭМа принадлежала не Горькому, а директору ИЭМа Л. Н. Федорову:
«Всесоюзный институт экспериментальной медицины создавался на базе ИЭМа, но ставил перед собой гораздо более крупные задачи. Он должен был объединить всю медицинскую и биологическую науку, поставив ее на службу человеку. Душой всего этого крупного начинания был директор ИЭМа Лев Николаевич Федоров, фигура очень колоритная и интересная. По образованию врач, он работал в Сибири, был старым большевиком. Начав работать у Павлова, он увлекся учением об условных рефлексах и стал преданным сотрудником этой лаборатории. Иван Петрович ценил Л.Н. Федорова.
Но мечтой, овладевшей Федоровым, было создание огромного всесоюзного института. Сам фанатик этой идеи, он сумел заразить ею А.М. Горького, который стал как бы духовным отцом этого начинания. На квартире у Горького, в Москве, собирались члены Правительства и видные ученые, чтобы обсудить планы создания ВИЭМа. Было решено, что центром ВИЭМа будет Москва»[3].
_______________________________________________________
[1] Биология и медицина в экспозиции музея истории ИЭМ РАМН. – http://www.iemrams.spb.ru:8101/russian/museum.htm
[2] Летопись жизни и творчества А. М. Горького. Вып. 4, 1930-1936. – М.: Изд-во АН СССР, 1960, с. 243.
[3] Крепс Е.М. О прожитом и пережитом. – М.: Наука, 1989, с. 126.

Связку ключей Мастера можно трактовать только как символическую аллюзию на его относительную свободу в лечебнице, по сравнению с другими пациентами. Но Горький, наоборот, был существенно менее свободен, чем последний гражданин страны Советов, так как находился под неусыпным наблюдением коллег Баркова – сотрудников госбезопасности. Горький был заперт в СССР. Как пишет один из его биографов – П. Басинский – Горького «фактически посадили под домашний арест»[1].


Барков демонстрирует очень плохую логику. А точнее полную алогичность своего мышления. Руководствуясь такими умозаключениями можно легко сделать вывод, что если в советское время «Доктора Живаго» и «Архипелаг Гулаг», несмотря на железный занавес, читали за рубежом, то уж в самой советской стране эти произведения читал каждый пионер, что является очевидной чушью. На самом деле за железным занавесом, отделявшим от достоверной правдивой информации, находились, в первую очередь, не иностранцы, а сами советские люди, в том числе и Булгаков.

Находясь за рубежом, Троцкий писал прекрасные критические статьи о московских процессах 30-х годов. Что могло помешать Берберовой так же критически воспринимать сообщения советской печати?
__________________________________________________________
[1] Басинский П. Страсти по Максиму. – М.: ЗАО «Роман-Газета», 2007.

Из текста приведенного тезиса видно, по крайней мере, что Барков как обычно по незнанию путает события разных лет, и понятия не имеет, когда возникла версия о Плетневе как убийце Горького. На самом деле по обвинению в убийстве Горького Плетнев был осужден только на процессе по делу антисоветского «право-троцкистского блока», рассмотренному военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2-13 марта 1938 г. Запись же Булгаковой сделана 8 июня 1937 г. и не имеет к Горькому ни малейшего отношения и характеризует только естественное недоверие Елены Сергеевны к подобному нагромождению нелепостей.

Описанная Булгаковой история с Плетневым завершилась тем, что 17-18 июля 1937 года закрытым заседанием московского суда Плетнев по обвинению в том, что он пытался «изнасиловать» свою пациентку и «совершил в отношении ее ряд сексуальных действий», был «приговорен к 2 годам лишения свободы»[1]. Правда под стражу его не взяли, а учтя чистосердечное признание и помощь следствию дали срок условно.

Вполне очевидно, что вся эта бредовая история с якобы укусом пациентки уважаемым профессором, являлась начальной стадией подготовки процесса 1938 года, и имела целью психологически сломать Плетнева и подготовить его к будущей даче ложных показаний на фабрикуемом процессе.
__________________________________________________________
[1] Дело Д. Д. Плетнева // Правда. – 1937. – № 197(7163), 19 июля.

Комментарии Баркова показывают, что он совершенно не понимает духа того времени и не отдает себе отчета, что громкие процессы так называемых вредителей привлекали внимание населения сами по себе, а не только в их связи с прошлыми событиями. Поэтому вывод Баркова о том, что «тема убийства Горького продолжала привлекать внимание семьи Булгакова почти через два года после его смерти» лишен смысла. Так же не заслуживает особого внимания и совершенно естественное удивление Елены Сергеевны неправдоподобными обстоятельствами обвинения Ягоды и Крючкова.

Как в таковой переписке с Горьким Булгаков никогда не состоял. Переписка это двустороннее общение. Вся же «переписка» Булгакова с Горьким была односторонняя и заключалась в том, что писатель несколько раз обратился к Горькому с различными письменными просьбами о помощи. Если считать подобные обращения перепиской, то получается, что Булгаков состоял в переписке и со Сталиным и с советским правительством.

Личной встречи Булгакова и Горького их биографы не отмечают. Да и странно выглядел бы в случае такой встречи использованный Еленой Сергеевной речевой оборот «из горьковского дома», вместо гораздо более естественного – «от Горького». Очевидно, что запись в дневнике Елены Сергеевны подчеркивает тот факт, что речь идет не о личном визите к Горькому, а только о посещении его дома.

Известно, что летом-осенью 1933 г. Булгаков очень настойчиво добивался личной встречи с Горьким. Напомню, что в 1933 г. Горький приехал в СССР 17 мая[1], 19 мая он «заболевает гриппом с осложнением в легких»[2] и только 15 июня «переезжает из Москвы на дачу в Горки»[3]. Теперь посмотрим на письмо Булгакова Горькому от 5 августа:

«Как чувствуете Вы себя теперь после болезни?
Мне хотелось бы повидать Вас.
Может быть, Вы были бы добры сообщить, когда это можно сделать?»[4]

Из письма явно следует, что после болезни Горького Булгаков с ним еще не встречался. Иначе он не спрашивал бы его о состоянии после болезни. Более того, поскольку его настойчивое желание новой встречи требовало бы в этом случае хоть какого-то обоснования, он, несомненно, не преминул бы сослаться на какой-нибудь мотив недоговоренности их прошлой беседы.

В своем письме Булгаков пишет, что перед тем как отправить его, он пытался дозвониться к Горькому, но безуспешно. Видимо в этот период он и посетил горьковский дом, чтобы нанести визит секретарю Горького и обсудить с ним возможность встречи с Горьким.

В дневнике Елены Сергеевны есть множество свидетельств о долгих безуспешных попытках Булгакова попасть к Горькому. Вот одно из них:

«Крючков сказал, что письмо М. А. получено (от 5 августа, что ли?), что Алексей Максимович очень занят был, как только освободится…
– А я думал, что Алексей Максимович не хочет принять меня.
– Нет, нет!»[5]

Попытки Булгакова попасть к Горькому успеха не имели – «Диалога с Горьким не получилось – его заместил диалог с секретарем Горького П. П. Крючковым, быстро взявшим на себя, по воспоминаниям современников, функции посредника между Горьким и теми, кто желал личной с ним встречи»[6].

К Горькому не могли пробиться даже хорошо знавшие его люди, лично, тесно связанные с ним прошлой дружбой и рабочими отношениями. Вот характерная запись Корнея Чуковского – «Крючков, сукин сын, виляет, врет, ни за что не хочет допустить меня к Горькому». И далее жалуется, что такое поведение позволяют по отношению к человеку, который «работал с Горьким три с половиной года, состоял с ним в долгой переписке»[7]. Что уж тут говорить о Булгакове?
__________________________________________________________________
[1] Летопись жизни и творчества А. М. Горького. Вып. 4, 1930-1936. – М.: Изд-во АН СССР, 1960, с. 295.
[2] Там же, с. 296.
[3] Там же, с. 301.
[4] Письмо Булгакова Горькому от 05.08.1933 // Булгаков М. А. Жизнеописание в документах. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. – СПб.: Азбука-классика, 2004, с. 380.
[5] Дневник Елены Булгаковой, запись от 09.09.1933 / Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина. – М.: Кн. палата, 1990, с. 36.
[6] Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. – М.: Книга, 1988, с. 382.
[7] Чуковский К. И. Дневник (1930-1969), запись 16.08.1932. – 2-е изд., испр. – М.: Совр. писатель, 1997, с. 67.

Слово «гомункул» не является «экзотическим», как это пытается навязать нам Барков. Это слово имеется в культурном багаже каждого образованного человека и означает искусственно созданное живое существо. Стоит ли удивляться, что увлекавшийся легендой о Фаусте Горький использовал его в своем произведении? Цитируемые Барковым фразы Горького сходны не с романом Булгакова, а с трагедией Гете. В словах Горького говорится о безграничных возможностях познания, Воланд же говорит о жажде познания и горении души человеческой.


Забавно слышать от претендующего на понимание романа человека, что Булгаков адресовал свой роман поклонникам творчества Горького, читающим на ночь глядя вместо библии статьи о Горьком в Большой советской энциклопедии. Блажен, кто верует. Я же полагаю, что подобные читатели его просто не интересовали. Но, тем не менее, замечу, что поскольку в статье Луначарского никакой гомункул не упоминается, ее усердное чтение никак не могло сподобить кого-либо на барковское восприятие романа.

На разбор очередных заблуждений Баркова о другом произведении Булгакова у меня нет ни времени, ни желания. Просто очередной раз обращаю внимание читателя на убогость трактовок Баркова – такого литературного критика действительно любая баба может родить.


Кто только кого не называл романтиком? Среди писателей к романтикам можно отнести большую часть. Да и понятия романтик и романтический человек весьма различаются в нюансах. Скорее всего слова Воланда – «О трижды романтический мастер…»[1] – являются аллюзией на третий брак Булгакова.

Слабоват очередной «ключик», предлагаемый нам Барковым – натужна его фантазия. Даже человек знающий наизусть собрания сочинений Ленина, Горького и Луначарского, читая роман Булгакова, никогда не подумает, что речь в нем может идти о Горьком, – если только по примеру Баркова не «залезет на шкаф». А ведь, если утверждения Баркова справедливы, Булгаков должен был рассчитывать на узнаваемость своего героя читателями.
_______________________________________________________
[1] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 709.

[quote name='tsa' date='27.8.2008, 19:22' post='3898']

Слабоват очередной «ключик», предлагаемый нам Барковым – натужна его фантазия. Даже человек знающий наизусть собрания сочинений Ленина, Горького и Луначарского, читая роман Булгакова, никогда не подумает, что речь в нем может идти о Горьком, – если только по примеру Баркова не «залезет на шкаф». А ведь, если утверждения Баркова справедливы, Булгаков должен был рассчитывать на узнаваемость своего героя читателями.
_______________________________________________________
[quote]

А всё таки она вертится!
Нет, ты действительно убедительно разбил доказательства Баркова. В пух и прах. По крайней мере в большинстве случаев. 99% и больше.
А всё таки она вертится.
Не поверишь, но для того, чтоб подумать, что речь идёт о Горьком вовсе не нужна натужная фантазия, наипаче на шкаф лезти.
Нужно знать один ключик.
Он доступен. Он на виду. Не надо рыться в книгах, дневниках и пр. Уверяю тебя, он прямо перед тобой. И перед всеми, разумеется.

Всё не так запросто притом. Не скрываю (да и зачем скрывать?) Я не сам пришёл к мысли что Мастер "вытекает" из Горького.
В студенческие годы пили пиво на Патриарших, веселились, и малознакомый парнишка выдал всем вот эдакую версию. Никто её не принял всерьёз. И я не принял. Он и сам узнал всё неизвестно откуда и вполне толково рассказать не умел. Но я всё запомнил. (Просто память у меня такая, всё почти "впечатывается").

А сейчас я удивляюсь: почему этого никто не видит? Ведь и Барков не увидел. И даже умница Зеркалов!
Я не хочу рассказывать. На то есть чисто личные причины. Мне кажется этого просто не стоит делать. Я могу это сделать, но зачем?
Это и вопрос: зачем?

Но решние загадки простое. Думать не надо. Надо отойти чуть в сторонку и посмотреть. Просто увидишь.

А вот здесь Барков чистый казёл!
Именно узнаваемости Булгаков и не хотел!
Это должно было стать вечной историей любви. Эдакой своеобразной.
Например Ромео и Джульетта у Шекспира. Ведь они списаны с итальянской новеллы. В те времена и в той стране всем было хорошо известно, что случилось в действительности.
Шекспир написал это, но притом и вовсе не это. Он не репортёр. Он из скандальной истории создал вечную историю любви.

Блажен, кто верует!

Я лично полагаю, что он умственно сдвинулся на почве своей маниакальной теории. Да послужит его горький (читай мастерский) пример необходимым предостережением другим любителям альтернативных прочтений, а равно и альтернативного секса.


Скажи, Пьерро, тебе никогда не приходило в голову, что романы обычно пишутся без ключиков? Что Шекспир всего лишь вдохновился чужой историей, создавая СВОЮ.

И на кой хрен, извини за выражение сдался Булгакову Горький, чтобы положить на него 12 лет жизни? Что он хотел передать про него потомкам? Ведь даже по версии Баркова роман никакой интересной информации о Горьком не содержит. Получается весь смысл якобы шифрования в том, чтобы показать, что роман о Горьком. А дальше что? А дальше - пустота. Ничего нового о Горьком роман читателю в интертрепации Баркова не сообщает.

Я ведь про то же. Шекспир - что? - пылал кому-то рассказать и доказать о реальных Монтекки?
Плюнь наконец на Баркова. Я ведь уже про другое сказал.
(Нет, с Барковым продолжи, если ещё есть что сказать. Правда интересно. Но со мной, пожалуйста, разговаривай уже подругому. Я не эпигон Баркова ни в малейшей мере.)

Да я именно об этом, мать твою!!!!! Извини, пожалуйста.

Ну раз уж ты именно об этом, так не парься и не ищи ключи. Пойми наконец, что в романе можно найти ключи под любое наперед заданное лицо и ценность любого указанного тобою "ключа" нулевая. В начале Главы VII я приводил "ключи", указывающие на инфернальность Баркова и Кураева. В начале Главы IX я "показал", что пьеса "Иван Васильевич" написана о Сталине. При обсуждении тезиса III.XIII.6 я указал на "ключи" свидетельствующие, что в образе Мастера и Маргариты выведены Ленин и Арманд. При желании подобные примаеры я могу продолжить, но зачем?

Я не знаю. с чего ты взял, что личная жизнь Горького вдохновила Булгакова на создание его романа, о чем якобы свидетельствует какой-то "ключик". Никакой аналогии с Шекспиром тут нет, ибо не было никакой нашумевшей реальной истории и никакой легенды вокруг жизни Горького с Андреевой. И с сюжетом романа ни малейшего сходства.

Пожалуйста извини. Но неужели у тебя было впечатление, что я в стиле Баркова полагал, что Булгаков шифровал послание человечеству? Ну вроде как его почтёшь и всё откроется?
Вроде как Шекспир зашифровал в истории о Ромео и Джульетте их реальные действия и слова и это-то, дескать, самое важное-то и есть!?
Ну да. Понятно, реальные слова Ромео под балконом отличались от того, что написал Шекспир на бумаге. Да.
Кто не знает? Ромео был итальянец. Южная кровь. Руками говорят больше, чем языком. А уж что с языка несётся, когда видят заманчивую самку?!!!
Это лучше всего проиллюстировано в фильме "Брилльянтовая рука". Ну там "цигель цигель ай-лю-лю". Босс и подчинённый в аптеке обменялись парой реплик. Перевести целиком было невозможно. Но ведь у них-то это выскочило ещё так, между прочим.
А теперь представте какую ахинею нёс Ромео под балконом у Джульетты!!!!!! (тут "цигель цигель ай-лю-лю" бледные цветочки).
И чего теперь? В пьесе Шекспира попытаться расшифровать это послание?

Думаю, никакой Ержан не сможет. Минимум армянин нужен.

"Ключик" я неудачно выразился. Забудь.
У Горького с Андреевой не было нашумевшей истории? Для кого как. Миллионер Савва Морозов, который содержал Андрееву, который и построил на свои денежки знаменитый этот театр, поражавший роскошью, он сунул себе в рот сигарету не тем концом, когда увидел, как познакомились Горький и Андреева - и долго безуспешно пытался закурить.
Он сразу многое увидел. А ты нет?

О светлой любви не было.


Морозов любил Андрееву, вот и закурил не с того конца, - мало что расстроился, так еще и вряд ли трезвый был. (И мне случалось с фильтра сигарету раскуривать.) Но где же ты усмотрел здесь малейшую аналогию с МиМ?!! С таким же успехом можно сюда Пушкина с его романами притянуть за уши. Но зачем? МиМ написан о любви, а нашумевшая история с Горьким, Андреевой и само(?)убийством Морозова скорее бы на драму типа "Макбета" могла вдохновить.

Морозов, кстати, вовсе не пил. Никогда. И так ведь бывает.
А дальше тему я развивать не буду.
Извини. Я и так наговорил больше, чем хотел.

Ах, не удержался. Добавлю.
Ужас той ситуации, когда Савва Морозов никак не мог прикурить сигарету, в том, КОГДА это произошло.
Дело в том, что Андреева упрашивала своего лучшего любовничка Савву непременно построить ей театр. Да такой великолепный, чтоб все ахнули. Попробовали сделать подписку. Но она не дала ничего существенного. И тогда Савва шарахнул! Для любимой выделил весь капитал необходимый на постройку театра. Когда построили, Андреева вскричала: Великолепно, Савва! Но я хотела бы ещё великолепнее! Ведь ты сможешь, мой котик? Только ты один в мире сможет сделать невероятное!
И Савва сделал невероятное. Выделил капитала ещё аж чуть не в половину того, что прежде!
И Андреева была удовлетворена.
Устроили как сейчас называется пышную "презентацию". Королём вечера был невероятный великолепный Савва. Все его славили и восхищались. Но Он как истинный кавалер отходил в сторону и выставлял к восхищённым взорам Марию Андрееву. Дескать, я что? Я ничего. Это она. Она королева. Задумала она и сделала она. Все восторги ей. А я лишь слуга королевы!
Тогда и случилось.
Одним из почётных гостей прибыл Горький.
Андреева его увидела впервые. И... как бы сказать.. их знакомство прошло так, что всем гостям стало неудобно.
Тогда Савва и прикуривал свою сигарету очень долго. А что было делать? Ведь атаковал не Горький. Атаковала Андреева. Горький сам чувствовал крайнюю неловкость. Но Андреева ни малейшего неудобства не чувствовала.
Если бы Горький наглел Савва мог бы от души заехать ему хотя бы стулом по рылу.
А ТУТ что сделаешь? Драться со своей королевой?
Савва и выпал в осадок крепко. Некоторые свидетели уверяли, что Савва никак не меньше 20 минут чиркал зажигалкой и не мог просечь фишку.


Ах женщины! Эфирные создания! Всё что мы делаем, мы делаем для женщины!!

Пьерро, ну где ты набираешься такой недостоверной информации, как собака блох?

Пьяных де6бошей он вроде не закатывал, но вина не чурался. Вот описание его обеда с Горьким:

"В зале ресторана, небрежно кивая татарской головою в ответ па почтительные поклоны гостей и лакеев, он прошел в темный уголок, заказал два обеда, бутылку красного вина и тотчас заговорил:
<…> А он, прихлебывая вино, разбавленное водою, увлеченно говорил, что учение Маркса привлекает его именно своей активностью" [М. Горький. Савва Морозов].

Замечу, что для опьянения легким вином все-равно - выпить ли два стакана разбавленного вина или один стакан чистого. Для спирта конечно есть нюансы.

Я не настаиваю, что Морозов был пьян. Но выпитое на обсуждаемой нами новогодней вечеринке в Художественном театре так же могло дополнительно сказаться на его реакции.

Лучше бы ты не добавлял, Пьерро. дозу превышать нельзя.


Пьерро, еще раз тебя спрашиваю, где ты набираешься такой ерунды? Или генерируешь сам?

"...Первая встреча с Горьким состоялась в Севастополе в 1900 году. Гастроли Художественного проходили в каком-то летнем театре, и вот в антракте спектакля "Гедда Габлер" в тонкие дощатые двери артистической уборной раздался стук. "Голос Чехова: "К вам можно, Мария Федоровна? Только я не один, со мной Горький". Сердце забилось – батюшки! И Чехов, и Горький!.. Встала навстречу. Вошел Антон Павлович – я его давно знала, еще до того, как стала актрисой, – за ним высокая тонкая фигура в летней русской рубашке: волосы длинные, прямые, усы большие и рыжие. Неужели это Горький?.. "Черт знает! Черт знает, как вы великолепно играете", – басит Алексей Максимович и трясет меня из всей силы за руку. А я смотрю на него с глубоким волнением, ужасно обрадованная, что ему понравилось, и странно мне, что он чертыхается, странен его костюм, высокие сапоги, разлетайка, длинные прямые волосы, странно, что у него грубые черты лица, рыжеватые усы. Не таким я его себе представляла. И вдруг из-за длинных ресниц глянули голубые глаза, губы сложились в обаятельную детскую улыбку, показалось мне его лицо красивее красивого, и радостно екнуло сердце. Нет! Он именно такой, как надо, чтобы он был, – слава Богу!.." "Наша дружба с ним все больше крепла, нас связывала общность во взглядах, убеждениях, интересах. Мало-помалу я входила во все его начинания, знала многих, стоявших к нему более или менее близко. Он присылал ко мне людей из Нижнего с просьбами устроить их, сделать то или другое... Я страшно гордилась его дружбой, восхищалась им бесконечно...""


А на 40 минут сможешь найти свидетелей, или больше 20 не хотят?

Чувачёк ты же сам понимаешь. Одно дело разбавлять вино водой. Другое дело воду подкрашивать вином.
Ну немог он пить, природа, пойми. Но ведь он человек общества.
Боги мои!!
Откуда у тебя столько эрудиции?
И почему ты никогда (почти) не чувствуешь ЖИВЫХ людей?

Пожалста ссцылку в студию. что Савва немог пить. Горький то любил пить и в вине разбирался - "в вине больше всего солнца". Он ясно пишет, что Савва вино разбавлял водой. а не воду подкрашивал. Да и вряд ли он бы упустил необходимое в данном случае отступлепние - вроде "Савва как обычно только слегка подкрашивал вином воду за компанию, поскольку <по таким-то причинам> не пил".

Да не пил Савва и всё тут! А Горький, тот хряпал стаканами и всё самое "Тяжёлое"! Алкаш был!! Да все знали.
Нет ты меня вот чем удивляешь:
Та самая попойка в Театре - ведь я я уверен, вчера ты о ней не помнил. (Может вовсе не знал). Но сегодня вытащишь на свет таких свидетелей той попойки о каких сами участники 100 лет, как забыли.

Ужас здесь в том, что я сразу не обратил внимания на еще одну путаницу в твоих рассуждениях. Это была обычная новогодняя вечеринка 1903-1904 гг. А обещанный театр к тому времени уже два года как был построен:

"Меценат. Строительство театра
Известен Савва Тимофеевич и как покровитель искусства. Большую роль он сыграл в становлении Художественно-общедоступного театра (МХТ, ныне МХАТ). В 1898 он стал одним из директоров и пайщиков ХОТ. Много вкуса и понимания в области литературы и актерского творчества было обнаружено Морозовым во время худсоветов. Им был сделан самый крупный вклад в собранный для существования театра капитал — 10 тыс. руб. На деньги Саввы Морозова для театра было приобретено и перестроено Шехтелем здание в Камергерском переулке (сохранилось).
Театр был отстроен в несколько месяцев, причем в архитектуре и планировке сказалось новаторство, предложенное Морозовым. При строительстве он руководствовался девизом: «все для искусства и актера, тогда и зрителю будет хорошо в театре». Театр был оборудован очень дорогой вращающейся сценой, оснащенной уникальным механизмом, выписанным из Англии. Особое внимание уделялось удобствам актеров: гримерные были оборудованы в соответствии с привычками каждого актера. Предназначенная для зрителей часть здания была отделана с максимальной простотой, чтобы ничто не отвлекало внимания во время спектакля. Освещение театра было устроено по последним усовершенствованиям того времени. Сам Морозов был заведующим электрической частью. Во время строительства Савва Тимофеевич жил в домике рядом со стройплощадкой и с увлечением работал, причем и в качестве маляра и штукатура.Здание театра было открыто в 1902. 0бщие расходы Морозова на театр составили около 500 тыс. руб. (в то время хороший каменный особняк в центре Москвы можно было приобрести за 10 тыс. руб.). «Этому замечательному человеку суждено было сыграть в нашем театре важную и прекрасную роль мецената, умеющего не только приносить материальные жертвы искусству, но и служить ему со всей преданностью, без самолюбия, без ложной амбиции, личной выгоды», — так отозвался о Савве Морозове К. С. Станиславский".

Во-первых, откуда ты взял, что не пил, когда пил? Вот описание его знакомства с Горьким:

"Познакомились они лишь спустя пять лет, осенью 1901 г. за кулисами МХАТа, уже в новом помещении, построенном Морозовым в Камергерском переулке. В ресторане, сидя в любимом темном уголке за бутылкой красного вина, Морозов сказал: "Я - поклонник ваш. Привлекает меня ваша актуальность. Для нас, русских, особенно важно волевое начало и все, что возбуждает его".


Ничего удивительного, как раз вчера я за день написал 23-й главу, там эти вопросы и обсуждаются.

Ну а вобще-то надо читать, батенька, - читать, читать и еще раз читать. Не знаю, что ты сегодня делал, а я четыре часа в библиотеке просидел и наконец закончил двухтомный дневник К. Чуковского.

И еще информация к сведению:

"В своих воспоминаниях "Из прошлого Москвы" В.И. Немирович-Данченко пишет: "Савва Морозов мог страстно увлекаться. До влюбленности. Не женщиной, это у него большой роли не играло, а личностью, идеей, общественностью... Года два увлекался мною, потом Станиславским. Увлекаясь, отдавал свою сильную волю в полное распоряжение того, кем он был увлечен; когда говорил, то его быстрые глаза точно искали одобрения, сверкали беспощадностью, сознанием капиталистической мощи и влюбленным желанием угодить предмету его настоящего увлечения... Но самым громадным, всепоглощающим увлечением его был Максим Горький и, в дальнейшем, - революционное движение..".

Поскольку Морозов был очень тесно связан с театром и вся эта история произошла в театре на глазах у всех и была известна каждому, то вряд ли Немирович позволил себе так грубо лгать о его характере.

Подумай над этим и никогда больше не читай Баркова и ему подобных писак ни на ночь ни за обедом. Вся эта истерия выеденного яйца не стоит.

Да не читал я твоего дурацкого Баркова! Ё!
Ну да признаюсь. Пыжился и не сумел. Всё откладывал. Тяжело ведь. По стилю чувствуешь ахинею.
После твоего опуса вовсе врядли сподоблюсь вникнуть в барковский шедевр. (А может в этом моя ошибка? Может среди ахинеи старого мудилы есть жемчужина?

Умница. Браво!

Увы. Так жемчуг не добывают. Правда с добычей золота аналогию провести можно, только я такого "добытчика" истины из трудов Баркова иначе как золотарем бы не назвал.

А что касается "шедевра", то отдельно его можно и не читать, поскольку я практически полностью его цитирую (в отличие от Кураева, где я цитировал выборочно). По крайней мере то, что уже выложено вообще процитировано на все 100%. Только в очередных главах я начал уже сокращать совершенно не имеющие к МиМ вещи, то есть рассуждения, которые даже Барков не пытается связать с фабулой романа.

Чувак, вот тут не трепи зря. Сидеть за бутылкой и пить - ох какая большая разница!
Надо объяснять? Нет?

Горький кстати алкашом вовсе не был, хотя мог выпить немеряно и не пьянел. Говорят у таких людей дети алкоголики и пример его сына это подтверждает.

А Савву ты видимо записал в абстиненты, решив, что он старовер? Так ты очень ошибаешься. Происходить из семьи староверов и собственно быть им - две большие разницы:

"Особняком стоит фигура Саввы Морозова, который финансировал социал-революционеров, однако назвать его старообрядцем можно только условно: от молитвы в церкви он был отлучен и прервал всякие отношения с одноверцами".
[Муравьев А. Социальная альтернатива русского старообрядчества // Социальная реальность. – 2007. – № 10.]

Ну что ты упрямишься как Жора Жук? Постоянно сидеть за бутылкой красного вина и ПИТЬ ЕЕ, пусть даже и разбавляя водой и просто смотреть на нее - большая разница. Сколько тебе еще это объяснять? Прочти предыдущее сообщение и или приведи убедительные свидетельства, что Морозов только смотрел на вино, или наконец согласись со своей свадебной участью.

Ты что оуэл мерзаевц?
Шахматы шахматами но зачем за пределы выходить?

Сударь, если Вас расстраивает моя манера вести беседу, зачем вы в нее ввязываетесь? И фамильярность не я Вам навязывал. Пишите в мои темы и впредь, но на задушевные беседы более не рассчитывайте. Если Ваш вопрос меня заинтересует отвечу, а нет так и промолчу по возможности, ибо известно, что один человек может задать столько вопросов, что и сто мудрецов не ответят.

Было бы красиво, если бы вы умели чуть пораньше промолчать, сударь.
Но и мне урок: был слишком болтлив сегодня.
Маришка харбитай!
Но как прекрасен интернет! Если б в живую говорили, так у меня нокаут с обоих рук. И я возможно не сдержал бы своих чувств.
Но Маришка харбитай!
Я наказан.
Попытаюсь быть в отключке 2 месяца. И характер надо держать. Я рыцарь по праву рождения. Не стоит подводить предков.

Серджио, безусловно, я виноват. Я Начал первый . Я выразился "мать твою".
Это сказал я.
Такого говорить НИКОГДА нельзя.
За такое положено языки отрывать.
Справедливо.

Но то что ты там прикололся, за такое отрывают яйца.
Я не жесток, но я тебя предупредил.

Добрый день, Артемон!

Слышу слова не мальчика, но МУЖА! Так и должно.
Мне искренне нравится ваше желание.
Готов обеспечивать неприкосновенность и охрану вашего поединка от посягательств посторонних зрителей.
Пистолеты, шпаги, сабли, рапиры, кулаки, мячи, футбольный, баскетбольный, волейбольный, гандбольный, ватерпольный, пляжный, тенисный - к вашим услугам.
А также я, в качестве разминочной боксёрской груши или спаринг-партнёра. Жаль только, что староват, суставы болят, к сожалению...

С уважением, Ержан.

Ну что ж, значит нам повезло. Если Вы такой храбрый боец, то кто-то из нас обязательно получил бы покой, я тоже знаю много храбрых слов.

Но чем кулаками махать, языком бы владеть научились, да хоть одно мое утверждение словесно и опровергли.

Господин Пьерро, не буду скрывать, что меня не волнуют ничьи предупреждения, в .т.ч. и Ваши. Я сам еще в достаточно хорошей физической форме, чтобы оторвать или открутить кому угодно что угодно.

Будучи крайне озадачен Вашей реакцией на мои слова я сегодня обошел сослуживцев со словами: «Посмотри, что я написал на форуме. Как ты полагаешь, это оскорбительно?» – Никто ничего оскорбительного не усмотрел. Общее мнение – «Обычный форумный флуд». Выходить на улицу и там продолжать сбор статистики я не собираюсь. Вполне очевидно, что иного ответа, кроме Вас, сударь, никто не даст.

Что Вам там причудилось, я не знаю, – фантазии Ваши неистощимы, я же имел в виду «или представь доказательства или покорись и признай мою правоту (как невеста мужа)», ибо свадебная участь невесты состоит прежде всего в покорении своему мужу. Вам же видимо исполнение супружеского долга пригрезилось. Но я уже объяснял на форуме не раз, что не яваляюсь сторонником не только альтернативных прочтений, но и альтернативного секса.

Поскольку блиц-опрос среди сотрудников моего банка показал, что никакого оскорбления Пьеро я не наносил, то оскорбленным являюсь я, значит и выбор за мной. А выбираю я следующее.

Три недели, с 20 сентября по 12 октября я жду Пьеро на южном берегу Крыма в районе Симеиза.

Условия следующие: ныряем в глубину, постепенно увеличивая ее. Кто первый не вынырнул, тот и проиграл.

Ты даже не представляешь, насколько больно меня сейчас задел.
Нырять? Я нырял. Чем кончилось, вот вопрос?
Я был ещё маленьким мальчиком. Лет 5-6 - в школу не ходил ещё. Но ходил в басейн. Меня уже перевели на "большую воду". Предполагали уже чемпиона и славу страны.
Там была 10 метровая вышка и под ней соответствующая глубина.
Вот там до глубины и нырнуть! Мальчишки соревновались.
Поверьте, это очень больно. Кто не пробовал, поверьте. Для головы, для ушей - это очень больно. Для маленьких особенно.
Я был самым младшим в группе. Но разве я мог стерпеть, чтоб кто был лучше меня? Я потомок шумерских царей.
Я нырял до самого дна. Оттуда ещё рожи корчил.
Но чем это кончилось? - я потерял слух.
Нет, не совсем, у меня -40дб. Не так уж плохо, но... Я разговариваю с людьми. Вдруг они обмениваются недоумёнными взглядами - я явно не то сказал, не в ту сторону. Ослы! Они даже не знают, что я вовсе не слышу что они говорят! Я слышу шум голосов, вибрации, настроения, я вижу глаза. Но отдельные слова я различаю редко. Если говорить пусть не очень громко, но отчётливо, как дикторы, я всё слышу.
Но когда люди в полушаге от меня балаболят меж собой- я не разбираю ничего.

Ты хочешь нырять Тса? Ныряй. Можешь не выныривать. Лучше вынырни.

Я не приду туда, где ты назначил. Ни малейшей возможности.
Рыцарей нет. На оружии ржавчины след. Души воинов этот покинули свет.
Времена изменились.

Если уши не продувать, то больно и еще как. Поэтому в процессе погружения нужно было периодически зажимать пальцами нос и поддувать воздух в уши (как в самолете) и все было бы ОК. В игнорировании этого важного аспекта ныряния на глубину и состояла ошибка. Я лично ныряю с детства и никаких проблем.


Значит не судьба. Пока сам потренируюсь. Если на форум не вернусь в октябре, значит и у меня не получилось.

Тебе не следовало бы так беспечно швырять вызовы.
Тем более веселиться после.
Я не могу принять вызов сейчас. Но что отложено, то не забыто.
Придёт время я напомню. Право за мной. И нырять придётся.
Знаю на что иду. Шутки в сторону.
Реанимацию вызовем заранее.
Если у тебя такой же характер, как у меня - реанимация непременно пригодится.

Впрочем, что это я? Ныряй и веселись. Тренируйся.

Это всё шутки. Беспечно. Ничего личного.
Но помни - ещё один такой прикол - и нырять со мной придётся.
Твой вызов у меня.
Помни.