"В ночь на 3-е число"

" ночь на 3-е число" - рассказ, имеющий подзаголовок "Из романа "Алый мах". Опубликован: Накануне, Берлин - М., 1922, 10 дек. Литературное приложение.

Если "Алый мах" - не мистификация, то, скорее всего, это первоначальное название романа "Белая гвардия". Текст рассказа чрезвычайно близок к тексту того окончания "Белой гвардии", которое не было опубликовано из-за закрытия журнала "Россия".

Рассказ отличается от "Белой гвардии" прежде всего фамилиями героев. Доктор Алексей Турбин здесь именуется доктором Михаилом Бакалейниковым, Николка Турбин - Колькой Бакалейниковым, Леонид Юрьевич Шервинский - Юрием Леонидовичем, Елена Тальберг - Варварой Афанасьевной, причем в тексте В н. на 3-е ч. она не сестра доктора Бакалейникова, а его жена. Из персонажей "Белой гвардии" в рассказе под тем же именем фигурирует инженер Василий Лисович.

Имена героев В. н. на 3-е ч. гораздо ближе к именам реальных прототипов. Для Михаила Бакалейникова и Алексея Турбина прототипом послужил сам Михаил Булгаков, для Кольки Бакалейникова и Николки Турбина - его брат Николай, для Варвары Афанасьевны и Елены Турбиной-Тальберг - сестра Варвара Афанасьевна Булгакова (по мужу - Карум), для Юрия Леонидовича и Леонида Юрьевича Шервинского - друг Булгакова и двоюродный брат мужа Вари Булгаковой Леонида Сергеевича Карума (1888-1968) Юрий Леонидович Гладыревский.

По свидетельству первой жены Булгакова Т. Н. Лаппа, описанный в В н. на З-е ч. и в соответствующих главах "Белой гвардии" эпизод имел место в действительности, когда в ночь со 2-го на 3-е февраля 1919 г., во время отступления петлюровских войск из Киева, Булгаков был мобилизован как военный врач, видел страшное убийство еврея у Цепного моста, а затем смог отстать от петлюровцев и, рискуя быть расстрелянным за дезертирство, добрался домой, запыхавшись от быстрого бега и испытав сильное нервное потрясение. Тогда Т. Н. Лаппа на самом деле ждала мужа вместе с В. А. Булгаковой (Карум) и братьями Иваном и Николаем Булгаковыми.

В рассказе запечатлено потрясшее автора убийство еврея: "Первое убийство в своей жизни доктор Бакалейников увидал секунда в секунду на переломе ночи со 2-го на 3-е число. В полночь, у входа на проклятый мост... Пан куренный не рассчитал удара и молниеносно опустил шомпол на голову. Что-то кракнуло, черный окровавленный не ответил уже "ух". Как-то странно, подвернув руку и мотнув головой, с колен рухнул на бок и широко отмахнув другой рукой, откинул ее, словно побольше хотел захватить для себя истоптанной, унавоженной белой земли.
  Еще отчетливо Бакалейников видел, как крючковато согнулись пальцы и загребли снег. Потом в темной луже несколько раз дернул нижней челюстью лежащий, как будто давился, и разом стих.
  Странно, словно каркнув, Бакалейников всхлипнул, пошел, пьяно шатаясь, вперед и в сторону от моста к белому зданию".

Совпадение соответствующих глав "Белой гвардии" и В н. на 3-е ч. практически полное, текстуальное, с очень небольшой редакционной правкой и вставками. Между тем, в автобиографии, написанной в октябре 1924 г., Булгаков отмечал, что недавно закончил роман "Белая гвардия", который писал в течение года. В свете этого сообщения невероятно, чтобы "Белая гвардия", пусть даже в ранней редакции под названием "Алый мах", была уже почти закончена к декабрю 1922 г. - времени публикации В н. на 3-е ч.

На самом деле роман был начат с одной из последних глав, запечатлевшей событие, в наибольшей мере потрясшее Булгакова - первую насильственную смерть человека на его глазах и при полном бессилии что-нибудь изменить. До этого писателю, по крайней мере, однажды приходилось видеть смерть - в 1915 г. в его присутствии застрелился близкий друг Борис Богданов. Происшедшее тогда потрясло Булгакова, но все же это было не убийство, а самоубийство.

Если в В н. на 3-е ч. будущая Елена Турбина выступает еще как жена будущего Алексея Турбина, то в "Белой гвардии" она превратилась в сестру главного героя. В рассказе Булгаков слил в один образ судьбы двух близких ему женщин, дожидавшихся мужа и брата в ту роковую ночь.

К моменту завершения "Белой гвардии" писатель уже развелся с Т. Н. Лаппа, а охлаждение между ними началось еще раньше. Это могло, наряду с начавшимся в январе 1924 г. романом с Л. Е. Белозерской, побудить "превратить" Елену из жены в сестру Алексея Турбина, хотя некоторые черты Т. Н. Лаппа здесь сохранились. В частности, страстная молитва Елены за жизнь тяжело больного брата больше напоминает молитву жены и в основе имеет болезнь самого Булгакова во Владикавказе весной 1920 г., когда его, лежавшего в тифу, выходила Т. Н. Лаппа. Ей первоначально и была посвящена "Белая гвардия".

Финал В н. на 3-е ч. в тексте "Белой гвардии" отсутствует, но концовка рассказа уже в конденсированном виде содержит будущий финал романа: "Через час город спал. Спал доктор Бакалейников. Молчали улицы, заколоченные подъезды, закрытые ворота. И не было ни одного человека на улицах. И даль молчала. Из-за реки от Слободки с желтыми потревоженными огнями, от моста с бледной цепью фонарей не долетало ни звука. И сгинула черная лента, пересекшая город, в мраке на другой стороне. Небо висело: бархатный полог с алмазными брызгами, чудом склеившаяся Венера над Слободкой опять играла, чуть красноватая, и лежала белая перевязь - путь серебряный, млечный".

Здесь то же примиряющее звездное небо - символ морального абсолюта, а восходящая над городом звезда Венеры - символ богини любви, но звезда "чуть красноватая" - от обильно пролитой на земле крови. В начале же "Белой гвардии" над городом "особо высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская Венера и красный, дрожащий Марс", звезды богини любви и бога войны, символы умиротворения и насилия.

Вероятно, мысль о таком вступлении и заключении романа была у Булгакова еще в пору написания В н. на 3-е ч. В финале "Белой гвардии" говорится о грядущем исчезновении войны - меча. В рассказе же с небосклона исчезает звезда бога войны - Марс.

Если в момент гибели человека у моста доктор Бакалейников, как и доктор Турбин, видит, что звезда Венеры чудесным образом сливается со вспышкой артиллерийского разрыва, то в финале "Белой гвардии" Венера вновь обретает свой обычный, играющий облик, склеившись опять после чудовищного взрыва. Это олицетворяет грядущее восстановление быта и бытия.

Наверх