роцкий (настоящая фамилия Бронштейн) Лев (Лейба) Давидович (1879-1940) - советский государственный, партийный и военный деятель, публицист. Его фигура привлекла внимание Булгакова, неоднократно упоминавшего Т. в своем дневнике и других произведениях.
Т. родился 26 октября (7 ноября) 1879 г. в деревне Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губернии (ныне - Украина) в семье зажиточного еврейского колониста. Учился в Одесском, затем в Николаевском реальных училищах, в последний год учебы создал в Николаеве Южнорусский рабочий союз для борьбы за социальные права. В январе 1898 г. арестован в Одессе и заключен в тюрьму. В конце 1899 г. сослан на 4 года в Восточную Сибирь, в Иркутскую губернию. По дороге в ссылку в Бутырской пересыльной тюрьме женился на Александре Львовне Соколовской (1872-1935?), но их брак после рождения двух дочерей, Зинаиды (в замужестве Волковой) (1900-1933), впоследствии покончившей с собой в Берлине, и Нины (в замужестве Невельсон) (1902-1928), умершей позднее в Москве от туберкулеза, распался в 1902 г. после побега Т. из сибирской ссылки.
С марксистской теорией Т. познакомился в 1898-1899 гг. в одесской тюрьме. В 1902 г. бежал из ссылки за границу, в Лондоне впервые встретился с В. И. Лениным, знавшим его по статьям в иркутской газете "Восточное обозрение". С 1903 г. жил в гражданском браке с Натальей Александровной Седовой (1882-1962). У них было два сына - Лев (1906-1938), умерший в Париже (подозревали, что к его смерти причастна советская агентура), и Сергей (1908-1937), расстрелянный НКВД.
В 1903 г. Т. занял на II съезде Российской Социал-Демократической Партии промежуточную позицию между большевиками и меньшевиками. В начале 1905 г. вернулся в Россию, в октябре стал заместителем председателя и фактическим руководителем Петербургского совета рабочих депутатов. В декабре 1905 г. арестован, в ноябре 1906 г. осужден на вечное поселении в Сибири, по пути в ссылку вновь бежал за границу. В начале апреля (ст. ст.) 1917 г. по пути из США в Россию британские власти в Канаде поместили Т. в лагерь для интернированных лиц как человека, опасного для нового русского правительства и интересов союзников. Освобожден по требованию Временного правительства, сделанному под нажимом Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Вернулся в Петроград в мае 1917 г., сблизился с Лениным, в июле вместе с возглавляемой им отколовшейся от меньшевиков Межрайонной организацией РСДРП вступил во фракцию большевиков, стал членом ЦК.
Т. принял самое активное участие в подготовке и проведении Октябрьского переворота, обеспечил привлечение на сторону восстания петроградского гарнизона. 25 сентября 1917 г. стал председателем Петроградского совета. 26 октября 1917 г. был назначен наркомом иностранных дел, 14 марта 1918 г. стал наркомом по военным (позднее - и морским делам), а 2 сентября 1918 г. - председателем Революционного Военного совета Республики. Т. - главный организатор и руководитель Красной Армии в 1918-1925 гг. Как член Политбюро в 1917 и 1919-1926 гг. и как один из ведущих деятелей правительства являлся активным проводником политики красного террора, осуществлявшейся советским руководством в 1918-1920 гг. С начала 20-х годов вел борьбу с И. В. Сталиным за власть в партии и государстве, но потерпел поражение и в 1927 г. был исключен из ВКП(б). В начале 1928 г. Т. сослали в г. Алма-Ата (ныне Казахстан), а в январе 1929 г. изгнали из СССР. В 1929-1933 гг. Т. жил на Принцевых островах в Турции вблизи Стамбула, в 1933-1935 гг. - во Франции, в 1935-1936 гг. - в Норвегии, а с января 1937 г. - в Мексике, на вилле в пригороде Мехико Койоакане.
Занимался активной публицистической деятельностью, направленной против Сталина и других руководителей советской компартии и государства и их сторонников в компартиях других стран, поддерживал связи со своими соратниками в СССР и в международном коммунистическом движении. 20 августа 1940 г. смертельно ранен ударом альпенштока в затылок агентом НКВД испанцем Рамоном Меркадером, умер 21 августа 1940 г. от последствий ранения. Похоронен в Койоакане, где на вилле создан его музей.
Т. - автор большого числа публицистических работ, в том числе двухтомной художественной автобиографии "Моя жизнь" (1930), а также книг "Уроки Октября" (1924), "Литература и революция" (1923), двухтомной политической биографии "Сталин" (1940), трехтомника "Как вооружалась революция" (1923-1925) и др. Общий объем публицистического наследия Т. превышает 80 томов.
Булгакова привлекала незаурядная личность Т. - главного военного вождя большевиков во время гражданской войны, против которых будущему автору "Белой гвардии" довелось воевать несколько месяцев в качестве военного врача Вооруженных сил Юга России на Северном Кавказе. В дневнике "Под пятой" писатель откликнулся на временное отстранение Т. по болезни от исполнения должностных обязанностей, расценив это как поражение председателя Реввоенсовета в борьбе за власть. 8 января 1924 г. публикацию в газетах соответствующего бюллетеня Булгаков прокомментировал однозначно: "Итак, 8-го января 1924 г. Троцкого выставили. Что будет с Россией, знает один Бог. Пусть он ей поможет".
Очевидно, он считал победу Т. меньшим злом по сравнению с приходом к власти Сталина и тесно блокировавшихся с ним в тот период Г. Е. Зиновьева (Радомышельского-Апфельбаума) (1883-1936) и Л. Б. Каменева (Розенфельда) (1883-1936), женатого, кстати, на сестре Т. Ольге. Писатель не разделял распространенного мнения, что столкновение Т. с остальными членами Политбюро может привести к вооруженному противоборству и массовым беспорядкам. В записи, сделанной в ночь с 20 на 21 декабря 1924 г., Булгаков назвал самым главным событием последних двух месяцев "раскол в партии, вызванный книгой Троцкого "Уроки Октября", дружное нападение на него всех главарей партии во главе с Зиновьевым, ссылка Троцкого под предлогом болезни на юг и после этого - затишье. Надежды белой эмиграции и внутренних контрреволюционеров на то, что история с троцкизмом и ленинизмом приведет к кровавым столкновениям или перевороту внутри партии, конечно, как я и предполагал, не оправдались. Троцкого съели, и больше ничего. Анекдот:
- Лев Давидыч, как ваше здоровье?
- Не знаю, я еще не читал сегодняшних газет. (Намек на бюллетень о его здоровье, составленный в совершенно смехотворных тонах)". И в анекдоте, и в основном тексте записи есть некоторое сочувствие Т. Противники председателя Реввоенсовета названы "главарями", которые "съели" своего товарища по партии.
В ранней редакции пьесы "Дни Турбиных", создававшейся в 1925 г., Мышлаевский посреди застолья предлагает выпить за здоровье Т., потому что он "симпатичный", а в финале вполне трезво говорит: "Троцкий. Великолепная личность. Очень рад. Я бы с ним познакомился и корпусным командиром назначил бы..." Премьера "Дней Турбиных" происходила в октябре 1926 г., когда Т. уже официально оказался в опале, и всякое упоминание его имени в положительном контексте в мхатовской пьесе оказалось невозможным. Для Булгакова Т. - противник, но противник достойный уважения.
Не исключено, что писателю довелось слышать выступление Т. в Киеве летом 1919 г. Знаменитый хореограф Серж Лифарь (1905-1986), учившийся тогда в Киевской школе младших командиров, описал эту речь и события с ней связанные в "Мемуарах Икара" (1983): "Неожиданно объявили о прибытии в Киев пресловутого "Красного Наполеона" - Троцкого, знаменитого изобретателя "перманентной революции". На площади Софийского собора он намеревался выступить с пространной речью перед молодыми курсантами Красной Армии, с тем, чтобы воодушевить их и мобилизовать все силы на борьбу с белыми.
Будучи в первых рядах, мы должны были выслушать эту скучную речь. Однако большинство преподавателей... оставались до глубины души преданными старому режиму. Созрел заговор. Нам предстояло пробраться в первый ряд, встать в нескольких шагах от оратора и совершить покушение - бросить в него гранату. Набрали добровольцев. Я оказался среди них, так как прочно впитал идеалы верности олицетворявшему Россию царю, чье чудовищное убийство и уничтожение всей его семьи привело нас в глубочайшее смятение. Решено было бросить жребий среди добровольцев, дабы назначить исполнителя казни. Жребий мог пасть на меня, но этого не произошло. Он выпал на долю одного из моих товарищей. Может быть, ловкие привлекательные аргументы оратора взволновали его, или остановил страх за собственную судьбу, ожидавшую его в связи с поступком, который он намеревался совершить, но он воздержался от выполнения обещания, так и не вытащив гранату из кармана".
Возможно, Булгаков был в тот день на Софийской площади и внимал "ловким привлекательным аргументам" Т., незаурядного оратора, сумевшего, очевидно, даже потенциального террориста убедить отказаться от своего намерения. В последнем булгаковском романе "Мастер и Маргарита"Иешуа Га-Ноцри называет "добрым человеком" прокуратора Понтия Пилата, у которого репутация "свирепого чудовища", и хладнокровного палача кентуриона Марка Крысобоя, причем в ранней редакции Марк был назван не просто добрым, а "симпатичным". Вероятно, вольно или невольно Булгаков отразил в этом образе и свои впечатления от "зловещей фигуры Троцкого", как писал он в 1919 г. в фельетоне "Грядущие перспективы". Автор "Мастера и Маргариты" был убежден, что начатки добра могут сохраняться у самых жестоких с виду людей, в том числе и у прославившегося в годы гражданской войны своей беспощадностью Т.
Марк Крысобой выполняет функции военного командира при верховном правителе Иудеи Понтии Пилате - фактически ту же роль, что играл Т. при Ленине. Интересно, что Ленин послужил одним из прототипов Воланда, функционально тождественного Понтию Пилату. В белой армии именно Т. считали главным архитектором побед красных и испытывали чувства ненависти и уважения одновременно. Т. вполне позитивно изображен в миниатюре "Четыре портрета" из фельетона "Московские сцены", зато в "Белой гвардии" он уподоблен ангелу-губителю Аваддону-Аполлиону из Апокалипсиса. В "Мастере и Маргарите" Аваддон превратился в демона войны Абадонну, в котором также отразился Т.
В варианте окончания "Белой гвардии", не увидевшем свет из-за закрытия журнала "Россия", возможно, отразились впечатления от митинга на Софийской площади, где выступал Т.: "- Поздравляю вас, товарищи, - мгновенно изобразил Николка оратора на митинге, - таперича наши идут: Троцкий, Луначарский и прочие, - он заложил руку за борт блузы и оттопырил левую ногу. -
Прр-авильно, - ответил он сам себе от имени невидимой толпы, а затем зажал рот руками и изобразил, как солдаты на площади кричат "ура".
- У а а а !!
Шервинский ткнул пальцами в клавиши.
Соль... ... ...до.
Проклятьем заклейменный.
В ответ оратору заиграл духовой оркестр. Иллюзия получилась настолько полная, что Елена вначале подавилась смехом, а потом пришла в ужас.
- Вы с ума сошли оба. Петлюровцы на улице!
- У а а а ! Долой Петлю!.. ап!
Елена бросилась к Николке и зажала ему рот".
Для героев "Белой гвардии", как и для самого Булгакова, Т. нес хоть какой-то, пусть жестокий, но порядок, по сравнению со стихийной разнузданностью войск С. В. Петлюры, чья фамилия здесь превращается в зловещую "петлю". Олицетворением нового порядка выступает Т. и в "Четырех портретах".
"Литература и революция"
Пророчества Троцкого
Кто не любит Салтыкова-Щедрина - тот негодяй и свинья!
Бегемот читал Троцкого?
Читайте в завершении >>>
роцкий (настоящая фамилия Бронштейн) Лев (Лейба) Давидович (1879-1940) - советский государственный, партийный и военный деятель, публицист. Его фигура привлекла внимание Булгакова, неоднократно упоминавшего Т. в своем дневнике и других произведениях.
