В образе П. П. прослеживается отчетливая связь с идеями Льва Николаевича Толстого (1828-1910). Булгаков, по свидетельству писателя Эмилия Львовича Миндлина (1900-1980), хорошо знавшего автора "Мастера и Маргариты" в 20-е годы, однажды заявил: "После Толстого нельзя жить и работать в литературе так, словно не было никакого Толстого". Автор "Мастера и Маргариты", безусловно, был знаком не только с толстовскими произведениями, но и с воспоминаниями о великом писателе и мыслителе. Мимо внимания Булгакова, в частности, не могли пройти мемуары редактора журнала "Жизнь" Владимира Александровича Поссе (1864-1940). В 1929г., когда началась работа над "Мастером и Маргаритой", значительно дополненный вариант этих воспоминаний вышел в книге В. А. Поссе "Мой жизненный путь". Там был приведен рассказ Толстого "о стражнике, присланном по просьбе Софьи Андреевны (жены Толстого С. А. Берс (1844-1919). - Б. С.) для охраны Ясной Поляны": "Присутствие стражника, видимо, очень мучило Льва Николаевича.
- Подошел я к стражнику, - рассказывал Лев Николаевич, - и спрашиваю его: "Чего это у тебя сбоку висит? Нож, что ли?" - Какой нож? Это не нож, а тесак. - Что же ты им будешь делать? Хлеб резать? - Какой там хлеб?! - Ну, так мужика, который тебя хлебом кормит. - Ну что ж, и буду резать мужика. - Ведь сам ты тоже мужик. Как же тебе не совестно резать своего брата мужика? - Хоть совестно, а резать буду, потому такова моя должность. - Зачем же ты пошел на такую должность? - А затем, что вся цена мне в месяц шестнадцать целковых, а платят мне тридцать два целковых, потому и пошел на эту должность. - Ответ стражника, - с усмешкой заметил Толстой, - объяснил мне много непонятных вещей в жизни. Взять хотя бы Столыпина. Я хорошо знал его отца и его когда-то качал на коленях. Может быть, и ему совестно вешать (для подавления революционных выступлений Столыпин ввел военно-полевые суды, нередко применявшие смертную казнь), а вешает, потому что такова его должность. А на эту должность пошел, потому что красная цена ему даже не шестнадцать целковых, а, может, ломаный грош, получает же он - тысяч восемьдесят в год.
И таковы все эти порядочные люди, из так называемого высшего общества. Милы, любезны, учтивы, пока дело не коснется должности, а по должности - звери и палачи. Таков, например, был известный шеф жандармов Мезенцев, убитый за свои зверства революционерами (генерал-адъютанта Н. В. Мезенцева (1827-1878) заколол кинжалом революционер-народник и писатель С. М. Степняк (Кравчинский) (1851-1895). А вне должности был премилый и добродушный человек; я его хорошо знал".
П. П. у Булгакова сначала говорит "человеку с ножом" - выполняющему роль палача кентуриону Марку Крысобою (на боку у того, правда, не тесак, а короткий римский меч): "У вас тоже плохая должность, Марк. Солдат вы калечите..." Прокуратор пытается убедить себя, что именно должность заставила его отправить на казнь невинного Иешуа, что из-за плохой должности все в Иудее шепчут, будто он - "свирепое чудовище".
И в финале, когда Маргарита и Мастер видят сидящего в кресле на плоской горной вершине П. П., Воланд сообщает им, что прокуратор все время говорит "одно и то же. Он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность". Как и Толстой, Булгаков утверждал, что никакими должностными обязанностями нельзя оправдать преступного насилия над людьми. Для П. П. слова о должности - только попытка успокоить больную совесть.
Интересно, что в свете толстовских слов о Столыпине, который готов вешать ради повышенного жалованья, рассуждения П. П. о плохой должности можно прочитать и как скрытый намек на широко известное лихоимство пятого прокуратора Иудеи (впрочем, в этом отношении он, если и отличался в худшую сторону от других римских наместников, то лишь немного). Известно, что именно из-за непомерных поборов с населения Пилат и был смещен в конце концов со своего поста. Булгаковский П. П. сильно облагорожен по сравнению с прототипом, поэтому его взяточничество и стремление к наживе спрятаны в подтекст.
