Сентябрьский номер журнала открывается романом польской писательницы Жанны Слонёвской "Дом с витражами" в переводе Мадины Алексеевой. Знаток истории и архитектуры Львова, автор умещает летопись жизни четырех поколений советской семьи (с первых послевоенных лет по наши дни) на одной "жилплощади" — в старинном львовском доме. Две смуты образуют фабулу романа: общественная — обретение Украиной независимости, и сердечная — героиня "Дома с витражами" сходится с возлюбленным своей погибшей от снайперской пули матери, оперной певицы. "Я заново переживала смерть матери, но сейчас жажда ее присутствия была следствием страсти к ее любовнику…" Ностальгический пафос романа отчетливо сформулирован в одном из диалогов: "Для меня витраж в твоем подъезде — последняя культурная мембрана города. Лопнет витраж — и город ничто не спасет. — Падение Рима? — робко подсказала я".

Следом — "Я иду по ковру…", пьеса французского драматурга и кинорежиссера Бертрана Блие (1939). Перевод и вступление Нины Хотинской. Вот что, среди прочего, говорит переводчица о "своем" авторе: "Это сложный, тонкий мастер психологической сатиры, гротескной, часто доводящей до абсурда проблемы современного западного общества — и именно в этом абсурде обнаруживающей повод и для катарсиса, и для жестокой насмешки…"

В поэтической рубрике — стихи сербского писателя, поэта, эссеиста и драматурга Миодрага Павловича (1928 — 2014). Перевод и вступление Вячеслава Куприянова.

Эта женщина перешла со мной реку

в тумане при лунном свете,

перешла со мной рядом реку,

а как звать ее, я не знаю…

В рубрике "Переперевод" —  три эротические элегии классика английской литературы Джона Донна (1572—1631) в переводе Марины Тарлинской.

В рубрике "Документальная проза" — Виктор Клемперер (1881—1960) "И вот я сижу между всеми стульями". Дневники 1945 —1949. Перевод с немецкого и вступление Дарьи Андреевой. Автор всемирно известных дневников — чудом переживший нацизм еврей. Выгнанный по законам гитлеровской Германии в 1935 году с работы — из дрезденской Высшей технической школы, где он преподавал романистику, В. Клемперер не перестал быть филологом и из гетто день за днем наблюдал за эволюцией языка Третьего Рейха.

Но мы печатаем послевоенные дневники, написанные, когда Клемперер обосновался в ГДР. Анализируя язык социалистической империи, сказано во вступлении к публикации, "Клемперер обнаруживает, что … язык нацизма пережил свой строй и теперь парадоксальным образом впитывает веяния нового времени".

И все же главное настроение этих записей — радость чудесного избавления: "Меня попеременно захлестывает то изумленное блаженство, когда я дивлюсь и все не смею поверить в этот совершенно сказочный поворот нашей судьбы, то темный страх, что уже слишком поздно, что все вокруг норовит меня сокрушить: и сердце, и одряхлевшее мышление, и заржавевшие знания… Но все это — надежду, опасения, сомнения, страх — заглушают усталость и животно-ленивые удовольствия: я ем, сплю, а в промежутках слушаю радио". И вместе с тем — такое поразительное признание: "Никак не могу разобраться в собственном отношении к Боженьке. Мне он помог невероятно. Но как же миллионы других? Благодарность в таком случае равна эгоизму…"

В следующем разделе — "Нарциссизм в личной жизни", очерк нашего постоянного автора, писательницы и журналистки Марины Ефимовой. Речь в нем идет, как легко догадаться, о психическом феномене самовлюбленности.

Рубрика "Наша анкета", на этот раз посвящена искусству перевода и, помимо общих мест и оглашения имен призеров, включает остроумное эссе "Перевод, который всегда с тобой", присланное на наш конкурс В. Т. Маклаковым.

И в завершение, как водится, "БиблиофИЛ" —  "Информация к размышлению. Non-fiction c Алексеем Михеевым".