Елена Соковенина
Лето в разгаре, гамак под яблоней и шезлонг на балконе распростерли свои нагревшиеся от солнца объятия. Все, чего недостает — хорошей книги. Главное, успеть там оказаться перед тем, как магическое место займет ваше дитя, если вы родитель, или ваш родитель, если наоборот.
Для нашего сегодняшнего обзора совершенно неважно, кем именно вы являетесь — все равно найдете что-нибудь для себя. Но зато очень важно вот что: если ваше место в гамаке или шезлонге оказалось занято, не жадничайте, читайте вслух. А если вы стоите перед тем, кто занял ваше место, не нойте попусту. Нойте со смыслом: просите, чтобы вам читали.
Итак, сегодня — болгарские писатели.
***
Павел Вежинов (1914-1983)
"Несси не был, как может показаться, кибером или каким-нибудь другим искусственно созданным организмом. Те, кто хорошо знают людей и умеют провидеть будущее, понимают, что этого никогда не случится. Даже если человечество внезапно окажется на пороге неотвратимой биологической гибели, оно и тогда не создаст своего искусственного человекоподобного продолжения, построенного на других принципах"
("Белый ящер", пер. Л. Лихачевой)
Павел Вежинов
Однажды, где-то в середине 1960х, редактор болгарской газеты "Шершень" написал роман. Редактор был не только редактором, но и сценаристом, и писателем. Роман назывался "Белый ящер". Это была история в модном духе: о победе разума, о свободе от запретов. О сексуальной революции, сделавшей то, что люди называли чувствами, простым отправлением естественных потребностей. О мутанте, появившемся в результате эксперимента homo super, наделенном могущественным интеллектом и почти лишенным инстинктов. И о главном: то, что веками с упрямством, достойным лучшего применения, люди пытаются выбрать: либо разум, либо чувства, — является на самом деле одним целым, неделимым, не способным к существованию по отдельности.
Павла Вежинова (которого на самом деле звали Никола Делчев Гугов) любили называть экспериментатором. Говорили, он и швец, и жнец, и на машинке тоже может. И впрямь, писатель подавался то в детектив, то в реалистическую прозу для детей и юношества, то в фантастику. Тут так и хочется резюмировать: "Искал себя!". Но это было бы сказано, не разобравшись.
Потому что себя писатель уже нашел. То, что хотелось бы сказать читателям, он нашел на фронте, между 1941 и 1945, когда шла Вторая мировая война, а сам он был военным корреспондентом. Он слишком хорошо понял, что такое идея homo super, руководствующегося тем, что принято называть чистым разумом. Как это стало модно говорить, электроники. Или, если хотите, атомной энергетики. В такие времена часто забывают о том, что, по существу, представляет собой радость. Простые человеческие слабости кажутся глупостью, простые шутки кажутся слишком простыми и… но Павел-то Вежинов был настоящий писатель! Кому, как не ему было доподлинно известно: обычная жизнь вообще не бывает обычной. И уж тем более, не бывает скучной. Она только может такой казаться. Надо только это объяснить. На нужном, понятном новому читателю языке. И даже так: юным читателям — по-своему, взрослым — по-своему. А поскольку сказать все нужное писатель хотел именно юным, то он и занялся фантастикой.
И у него получилось. Примерно так становятся классиками, а Павел Вежинов — как раз он.
Некоторые книги:
Белый ящер
Весы
Гибель «Аякса»
Летучие мыши появляются ночью
Мой первый день
Ночью на белых конях
Происшествие на тихой улице
Синие бабочки
***
Борис Априлов (Атанас Василев Джавков, 1921-1995)
"— Опусти хвост, — сделала замечание мама Лиса. — Могут подумать, что ты возгордился.
— Почему?
— Потому что, когда лисица возгордится, она задирает хвост.
Лисенок опустил хвост, но вдруг посмотрел на папу Лиса и крикнул:
— Погляди на отца! Он идет, задрав хвост.
— Ему есть чем гордиться, — ответила мама Лиса"
("Приключения Лисенка в воздухе", пер. Е. Андреевой)
Борис Априлов
Один писатель стал писателем еще, когда учился в школе. То есть в гимназии города Бургаса. И, представьте, его печатали в местной газете. Сначала он публиковал миниатюры, юморески, фельетоны и иронические стихи. Правда, одновременно, чтобы прокормить семью, приходилось продавать газеты в киоске у пристани, зато покупатели с их разговорами были отличными героями для рассказов. А в свободное время Атанас смотрел на пристань и вздыхал. Он мечтал стать моряком. Так мечтал, что однажды двенадцатилетнего Анастаса обнаружили спрятавшимся в трюме одного парохода, направлявшегося в Грецию.
Шло время Двадцатишестилетнего писателя пригласили в газету "Шершень" (редактором которой как раз и был Павел Вежинов). Рассказы и сатирические пьесы выходили отдельными книгами. Однажды писатель увлекся и вышел на сцену — в сатирическом варьете для театра "Сливен", для которого писал пьесы по совместительству. Штатным драматургом он числился уже пять лет, но это варьете получилось слишком удачным. Компетентные органы поспешили заметить редакции, что задача газеты — писать, а не играть в театре, и спустя некоторое время писатель Априлов стал сам себе писатель. По собственному, как указывалось в заявлении об уходе, желанию. В 37 выяснилось, что можно позволить себе жить без всякой зарплаты, на писательские гонорары.
А он писал. Писал все время, что бы ни происходило в его жизни. Романы и повести для взрослых, и для детей. И еще тексты популярных песен. И, конечно, пьесы. А также сценарии для кино и радио. И для цирка. И для телепередач и детских сериалов.
У всего этого есть одна общая черта: все, что написал Борис Априлов, с удовольствием читали и дети, и взрослые.
Некоторые книги на русском:
Приключения Лисенка в воздухе
Морские приключения Лисенка
Cамые новые приключения Лисенка
***
Чавдар Шинов (1941)
"- Эх, жaль, что сейчaс не зимa, — вздохнул сержaнт Мaкрев.
- А зaчем нaм зимa? — покосился нa него инспектор Пaнтифлюшек.
- А зaтем, что тогдa мы могли бы одеться во все белое, кaк снежинки, взобрaться нa эстaкaду и спрыгнуть с нее нa крышу aвтобусa. Автобус проходит под эстaкaдой, a мы — бух вниз, и нa крыше! А что? Идет снег, a мы — просто-нaпросто две крупные снежинки… А уж с крыши кaк-нибудь дa проберемся внутрь"
("Похищение автобуса", пер. М. Качауновой)
Чавдар Шинов
Об этом человек с бородой, похожем на отца Пеппи Длинныйчулок — правителя острова Веселия, что где-то в южных морях – почти ничего не известно. И в самом деле — что можно сказать о писателе, если он юморист? Разве что только добавить: еще киносценарист. Но поскольку переводов на русский крайне мало, и фильмы "Музикален момент", и " Петък вечер" мы можем посмотреть только на языке оригинала, ограничимся "Похищением автобуса". Романом о том, как инспектор уголовного розыска Пантифлюшек был вынужден расследовать — нет, даже не расследовать, а преследовать! — угнанный автобус со всеми пассажирами. Который не соблюдает никаких остановок, зато честно соблюдает правила дорожного движения. Вы спросите, а что же пассажиры? А они, как ни странно, ничего. То есть, они сначала ругались — всем же на работу, но потом подумали и решили, что это к лучшему.
Похищение автобуса (1987)
Безнадежный случай (из сб. "Индюшка с бриллиантами").
***
Светослав Минков (1902-1966)
"Итак, снимите шляпу и слушайте меня внимательно!
После того, как наш ученый всесторонне развил свою теорию о химическом составе тканей человеческого тела, в голову ему пришла мысль, что сочетаться браком может лишь та пара, „химические» типы которой совпадают. Охваченный этой навязчивой идеей, он пошел еще дальше: предложил подвергать предварительному химическому анализу всех желающих вступить в брак"
("Водородный господин и кислородная барышня", пер. М. Качауновой)
Светослав Минков
Вы уже сняли шляпу? Отлично. Так и положено делать перед человеком, которого называют отцом современной болгарской фантастики, первым открывшим издательство фантастической литературы. Не в Америке, не в Британии, а в Болгарии, которой до научной фантастики оставалось не меньше десяти лет, да и того, может быть, не было бы, когда бы не примчавшийся из Мюнхена молодой человек со связкой книг в чемодане!
На книгах стояло имя "Жюль Верн", а молодой человек, который решительно был намерен открыть своей родине "новую литературу", изучал в Мюнхене торговое дело. К тому же он был литератором. Раз, два — и оба упомянутых компонента дают единственно закономерную реакцию: открытое на собственные деньги издательство "Аргус".
Что с того, что оно просуществовало всего два года? Там выпустили сборники "Синяя хризантема" Минкова и "Смерть" своего компаньона Владимира Полянова. В оформлении знаменитого Ивана Милева! Основатели издательства мечтали найти и объединить у себя все значимые имена мировой фантастики, а это было, конечно, немного слишком. Но главное они успели — открыли фантастику для Болгарии.
Взгляните в это суровое лицо. Оцените строгость взгляда за толстой оправой очков. Примите во внимание, что этот человек не только был сотрудником болгарского посольства в Токио, редактором, выпускающим редактором, помощником библиотекаря. Чтобы вы до конца прониклись, до какой степени он серьезен, — наш герой был корректором. Если человек работает корректором, то по степени серьезности никакие атташе ему в подметки не годятся, пусть они хоть десять раз японские.
Теперь можно приступать к тому, что он написал, этот человек в очках. Вы, например, представляете, что такому можно написать рассказ под названием "Лунатин! Лунатин! Лунатин!" об ученом Гераклите Галилееве, который внезапно высокомерно отвечает на вопросы "о йес!", хотя совсем недавно был приличным научным сотрудником? А "Даму с рентгеновскими глазами"? А "Водородного господина и кислородную барышню"?
"О йес!" — воскликнет какой-нибудь реальный страшный научный сотрудник и быстро напишет правдивые слова: …мол, отразил, жизнь человека в мегаполисе, технократию и власть рекламы над миром. И еще не забудет точность бытовых зарисовок. И будет совершенно прав: даром, что ли, он научный сотрудник?
А мы со своей стороны добавим: вперед же, за господином в кепи и в белом плаще, из-под которого видны тонкие кривые ноги в брюках гольф. Этот, в плаще, как раз сошел с поезда, а мы до сих пор не знаем, что он сделал с человеком с бородой и мармеладом.
***
Богомил Райнов (1919-2007)
"Всего час назад под именем Пьера Лорана я перешел границу у Симплона. Под этим именем я намерен следовать дальше по этой живописной стране, которая не знает войн, зато отлично знает секреты международного туризма и издавна славится обилием горных цепей, часовых заводов и шпионов всевозможных национальностей"
("Тайфуны с ласковыми именами", пер. А. Собкович)
Богомил Райнов
Те, кому доводилось лет двадцать назад лежать на даче под яблоней или под кустом растения, похожего на гигантский укроп, наверняка помнят, как поглощали одну за другой книги об Эмиле Боеве — этом болгарском Штирлице. Или, если хотите, Джеймсе Бонде. О разведчике, элегантно выполняющем опасные задания в стриптиз-барах между двумя романами с прекрасными коллегами из противоположного лагеря. Если так, то тут мало что можно добавить: вы нас понимаете. А если нет, и вы, прочтя это описание, снисходительно пожали плечами, мол, дешевка, то позвольте оппонировать: ха-ха. Во-первых, хорошо написанный шпионский роман — особенный жанр. Любители детективов нас поддержат. А во-вторых, хорошо написанный шпионский роман вышел из-под мера писателя Богомила Райнова, который сам служил в разведке во время Второй Мировой, а после того еще семь лет служил в болгарском посольстве Парижа атташе по культуре. Венеция, Женева, Париж, Лондон и Копенгаген у него настоящие. Короче говоря, писатель свое дело знал.
Что остается добавить? Одна из ярчайших фигур болгарской литературы. Издавался и переводился огромными тиражами. Закончил факультет философии. Поэт. Прозаик. Литературовед. Автор книги о том, как приобретались картины для Национальной галереи ("Странное это ремесло"), и научного исследования о феномене детектива и шпионского триллера. Если встретите книгу Богомила Райнова "Черный роман" — это оно.
Некоторые книги на русском:
Серия об Эмиле Боеве
Господин Никто (1963, экранизация, русс.дубляж)
Что может быть лучше плохой погоды? (1968)
Большая скука (1971)
Наивный человек среднего возраста (1975)
Реквием (1975)
Тайфуны с ласковыми именами (1977)
Умирать — в крайнем случае (1976)
Серия "Три встречи с инспектором"
Инспектор и ночь (1964)
Человек возвращается из прошлого (1966)
Бразильская мелодия (1969)
Черный роман (1970)
Странное это ремесло (1980)
