Елена Соковенина
Чтобы желания исполнялись, их нужно желать.
("Тринадцатая редакция")
Есть такой жанр — brain-fiction. Специально для тех, у кого события с оскорбительным постоянством складываются не так, как нужно. Для невезучих. Для тех, кому срочно нужно что-то исправить, только неизвестно — что. А поскольку все мы время от времени приходим к выводу, что нам просто убийственно не везет, вот нам, несчастным, пять книг. Пять спасательных кругов. Какой-то из них — наш.
Говорят, книги в этом жанре встречаются редко. Ну, это как посмотреть. Во-первых, менять своими желаниями окружающий мир можно по-разному: можно сделать несколько шагов прочь от остановки, чтобы приманить автобус. Можно пойти учиться в специальную школу, которая для маскировки выдает себя за безобидную детскую кни… за школу клоунов. Можно оказаться в чужой шкуре — например, в шкуре кота. А можно и вовсе незаметно для себя оказаться клиентом одной секретной редакции, которая только делает вид, что она издательство.
***
Андрей Жвалевский. Мастер сглаза
Андрей Жвалевский. Мастер сглаза
Замечали ли вы когда-нибудь, что не сбывается именно то, чего вы хотите особенно сильно? Казалось бы, вот оно, рукой подать. Все только "за" и ни одного "против". Это — точно ваше, вы чувствуете это всей кожей. Вы видите это в мельчайших деталях, настолько ясно, что, кажется — уже. И вдруг, как назло, сорвалось. Сглазили.
Опять двадцать пять. Так дальше нельзя. Надо что-то делать. Узнать, где находятся рычаги, кнопки или чему там полагается быть. Или все изменится, или…
" – Да, — я уныло покивал тяжёлой головой, — так оно всё и происходит. Прямо хоть в автобиографию заноси. А что, у вас тоже случается?
– Нет, со мной такого не бывает. Но, вообще говоря, явление это давно известное и неоднократно описанное. В русской традиции оно называется "сглаз". Просто у вас оно сильно выражено. Вы — настоящий мастер сглаза.
– Нет, что-то вы тут путаете. Я так понимаю, сглазить можно кого-то другого. А как можно сглазить себя?
– Так, как это сделали вы. Между прочим, вашим близким здорово повезло, что вы такой закоренелый эгоист. Если бы вы искренне желали счастья окружающим, им тоже досталось бы. Кстати, Андрей, пока снотворное не начало действовать, давайте познакомимся. Меня зовут Николай Николаевич. Я буду охранять вас.
Я удивился и уснул"
***
Ольга Лукас. Тринадцатая редакция
Ольга Лукас. Тринадцатая редакция
Если вы — москвич, вы знаете это здание под именем "Тринадцатая редакция". А если питерец — "Мертвого хозяина дом". Но кем бы вы ни были, не ищите его на карте. Даже, если вам известен адрес, вы можете запросто пройти мимо, а потом сказать: "не знаю, нет такого". Это все потому, что злые силы препятствуют исполнению наших желаний. Но если вы случайно узнали, чем занимается редакция, будьте предельно осторожны, соблюдайте строжайшую секретность и ни за что никому не рассказывайте.
"Четыре года назад к хозяину издательства "Мега-бук", господину N (вы неоднократно видели его фотографии в деловых журналах), пришли двое – высокий, сухощавый, чуть сутулый старик с роскошными седыми кудрями до плеч, представившийся Трофимом Парфёновичем, и некрупный, румяный, голубоглазый толстяк, назвавшийся Кастором…"
***
Мэтт Хейг. Быть котом
Мэтт Хейг. Быть котом
С этим человеком нельзя иметь дела. Все, что бы он ни делал, заканчивается чепухой. Все, что с ним происходит, не лезет ни в какие ворота, все, что он думает — бред сивой кобылы, а все, что говорит — еще хуже. Нет, это просто идиот какой-то. Несчастье о двух ногах. И самое плохое: этот человек — вы.
Вот если бы можно было стать кем-нибудь другим! Кем-то, кому нечего бояться. Кого не преследуют несчастья. Кем-то таким, кто ни о чем не волнуется, не тревожится и не испытывает ощущения, что он один против всего мира. Котом. Да, котом — очень хорошо!
"Позвольте дать вам совет:
Если вы когда-нибудь превратитесь в кошку — а вероятность этого не так мала, как вам кажется (по последним оценкам, примерно один к пяти тысячам), — постарайтесь как можно меньше думать "
***
Борис Ряховский. Как Саушкин ходил за спичками
Борис Ряховский. Как Саушкин ходил за спичками
"Это могло случиться только со мной!" — говорите вы, пригорюнившись. Нет, ну правда же: никто, кроме вас не мог выйти из дому в платье наизнанку, задумавшись, приехать на работу с мусорным пакетом в руках, на свидании выронить из сумки банку с борщом, который вручила вам с собой ваша тетя, или застрять в туалете, из которого вас извлекает команда спасателей.
Да, есть люди, которые не в состоянии даже выйти за солью, чтобы не влипнуть в историю. За солью или… вот хоть за спичками. Как Саушкин, которого мама отправила быстренько сбегать в магазин.
"Саушкин достал из кармана карандаш, написал на обратной стороне листка: "Мама, спичек я ещё не купил. Меня уносит в открытое море". Запечатал бутылку и пустил её плыть. Следом за первой приплыла вторая бутылка с запиской. В ней дядя Капа вновь клялся, что он больше не будет!.. Саушкин и тут приписал от себя: "Мама, меня уносит в открытое море, спички ещё не купил".."
***
Эдуард Успенский. Школа клоунов
Эдуард Успенский. Школа клоунов
Это очень серьезная книга. Такая серьезная, что ее пришлось замаскировать под детскую, чтобы никто не догадался. А то тогда неудачники всего мира как посмотрят, как увидят, что к чему — и не будет больше на свете неудачников. Потому что в этой книге спрятан самый главный секрет: не бывает неудачных обстоятельств. Есть обстоятельства, неправильно сложенные. А когда обстоятельства сложены между собой правильно, тогда вообще никто не замечает, что они на самом деле были неудачными, и что в Небесной Канцелярии их выдавал, очевидно, вредный завхоз: бюрократ и жадина.
"— Василиса Потаповна, что же вы делаете? Так вы всех учеников распугаете. Надо было сказать, что мы еще будем ходить в зоопарк, петь песни, и что у нас есть живой уголок. А теперь нам и школу открывать неудобно. Получается, что учителей больше, чем учеников.
— Столько же, — сказала строгая женщина. — Нас двое и их двое.
— А дядя Шакир? — спросила молодая.
Дядя Шакир был дворник академии. Молодая женщина — Ирина Вадимовна — была ее директором.
— Но товарищ Шакир не учитель. Он — дворник.
— Значит, он может научить подметать…"
