Владислав Крапивин (р. в 1938) — ныне здравствующий классик детской литературы, замечательный педагог, последний романтик ХХ века. Его книги, включенные в "Библиотеку мировой литературы для детей", переиздаваемые во многих странах, давно стали предметом литературоведческих исследований: в текстах Крапивина заключена совокупность многих смыслов. Он создал особое мироздание, которое не то чтобы нуждается, но заслуживает внимательного взгляда, специальной трактовки, толкования. Всякая крапивинская книга — тема для разговора. Его собрание сочинений — яркий пример того, что принято называть Творчеством.
Все сразу
В 1961 г. вместо того, чтобы готовиться к госэкзамену по истории КПСС, студент факультета журналистики Уральского университета в три дня пишет фантастическую повесть "Я иду встречать брата". В 1962 г. в свердловском издательстве выходит сборник "Рейс "Ориона", куда вошли реалистические рассказы о мальчишках, написанные Крапивиным в студенческие годы. В 1961 г. дворовая компания мальчишек и девчонок в лице молодого журналиста Славы Крапивина находят себе замечательного товарища по играм. Он помогает им организовать морскую игру: они оборудуют корабельную рубку на чердаке, ведут корабельный журнал, куда записывают совместно придуманные приключения. Через несколько лет это превратится в отряд "Каравелла", действующий в Екатеринбурге до сих пор. Там ребята сами строят яхты и учатся ходить под парусом; постигают искусство фехтования, приобретают навыки в журналистике, а главное — узнают, что такое товарищество в высшем смысле этого слова.
У Владислава Петровича все случилось сразу: сразу он начал писать и фантастику, и реалистическую прозу, сразу определился с темами и нашел своего героя, которого потом нарекут "крапивинским мальчиком"; одновременно с писательством занялся педагогической деятельностью, и определить, что в нем первично также невозможно, как невозможно расплести его генетическую цепочку с целью посчитать, каких генов там больше, педагогических или писательских. "…если бы я не стал писателем, стал бы кем-то другим, я всё равно создал бы “Каравеллу”. С другой стороны, если б я не создал, я бы всё равно стал писать о детях", — комментирует этот дуализм сам Крапивин.
На сегодняшний день почетный Командор отряда "Каравелла", вернувшийся в Тюмень — город, где родился, — продолжает жить и работать с уверенностью, что "показывая взаимоотношения взрослых и детей, строя художественные модели “дети в мире взрослых”, “взрослые в мире детей”, “дети и взрослые в мире необыкновенного”, можно рельефно, наглядно показать важнейшие проблемы".
Корабли и капитаны — темы и герои
Главная тема творчества Крапивина — это Детство во всем многообразии его проявлений. Мир детства существует совершенно самостоятельно, соприкасается, но не пересекается с миром взрослых (О. Виноградова). В таком утверждении нет ни малейшей натяжки, лишь понимание явления. Всякий, кто помнит свое детство, помнит и то, каким далеким, почти нереальным представляется детям "взрослый" мир.
В рамках большой темы детства живут и развиваются темы добра и зла, достоинства и бесчестья, благородства и порочности, дружбы и предательства, любви и одиночества. Взрослые нередко оказываются носителями порока, но для детей противостояние со взрослыми всегда этическое и никогда — возрастное: "В прошлом году один тип у нас во дворе хотел кошку повесить. Говорил, что бродячая. А она даже не бродячая была, а просто заблудилась. Мы с ребятами вырвали и убежали. А потом нас все соседи ругали. Говорили: со взрослыми спорить не полагается” ("Мальчик со шпагой").
Сам Крапивин говорит о своих мальчишках: "…главная черта моих героев, это, наверное, сочетание внешней беззащитности и внутренней твердости. /…/ Их легко обидеть, заставить заплакать, их легко подвергнуть какому-то гнету — внешнему — но внутри у них крепкий стержень, его согнуть, сломать уже довольно трудно". Они совершенно точно знают, что такое хорошо и что такое плохо; их гордая бескомпромиссность — как Андреевский флаг на корабле, готовом биться до конца. Неважно, противостоят они неправедным учителям, подонку-однокласснику или инопланетной нежити — пафос всегда одинаковый. В этом пафосе и состоит одна из примет романтической прозы. Все остальные приметы (ветер дальних странствий, мечты, битвы и проч.) в полной мере присутствуют у Крапивина. Если говорить о литературной преемственности, то ближе всех по духу он стоит к А. Грину. Владислав Петрович и не скрывает, что это один из любимых его авторов.
Только правда
Называть Крапивина детским писателем можно лишь в том смысле, что он пишет о детях. Однако возраст его читателей всегда был 8+. И ровесники его героев, и дяди с тетями, которым давно за тридцать, с одинаковым увлечением читают крапивинские истории. Объяснением этому служит, пожалуй, потрясающая способность Крапивина к правдивому изображению — будь то характеры героев или фантастическое миропостроение. Многие узнают себя в "крапивинских мальчиках". Однажды, рассказывает Владислав Петрович, один мальчик, прочитав повесть "Брат, которому семь", сердито спросил у него: "Откуда вы так много про меня узнали и зачем, узнав, столько наврали?". А его цикл фантастических повестей про Великий Кристалл вызывает профессиональный интерес дипломированных физиков. И, было дело, совсем взрослые мужики пытались проникнуть в параллельный мир, используя описанный у Крапивина способ, — настолько все натурально выглядит в книгах.
Приступая к чтению Крапивина, следует учесть, что он любит писать циклы: реалистические (дилогии “Та сторона, где ветер” (1967), “Тень каравеллы” (1971), трилогия “Мальчик со шпагой” (1975); пять повестей цикла “Мушкетер и фея”), сказочный цикл "Летящие сказки", фантастический "В глубине Великого Кристалла" и др. Каждое произведение любого цикла способно выступать самостоятельной единицей, однако "будучи извлечено из него, теряет часть своей эстетической значимости; художественный смысл цикла шире совокупности смыслов отдельных произведений, его составляющих" ("Краткая литературная энциклопедия"), поэтому правильнее знакомиться с любым из циклов полностью.
Наталия Гуревич
