"Я писал книгу о советском человеке…"

Беседу вели Алекс Громов и Ольга Шатохина

А.Лапин

Александр Лапин — писатель и журналист, которому не раз в недавние годы бурных перемен и потрясений приходилось начинать новый период жизни практически с нуля. Тому, что довелось пережить его поколению, как время реформ изменило людей и страну, посвящен его новый роман-эпопея "Русский крест", первая книга которого — "Утерянный рай", повествующая о детстве и школьных годах героев, — только что вышла в свет.

- Существует общеизвестное высказывание, часто приписываемое китайскому мудрецу Конфуцию: "Не дай Бог жить в эпоху перемен". А насколько благодарное занятие — рассказывать о таком периоде?

- Я о благодарности не думаю. Было важно рассказать о грандиозных событиях, которые начались в девяностых и продолжаются сейчас. Ведь они бывают не каждый век и даже не каждую тысячу лет. Предыдущий раз смена общественного строя такого масштаба случилась две тысячи лет назад, во время падения Римской империи. Нечто подобное произошло и в России. Но в литературе пока адекватно не отразилось.

- Почему так произошло, как вам кажется? Что мешает писателям в полной мере использовать богатейший материал? Ведь сколько поломанных судеб и, наоборот, головокружительных взлетов породила "смена эпох"…

- Меньше всего хочется обвинять в чем-то писателей. Им сегодня можно посочувствовать, как и всему литературному процессу, который обезображен товарно-денежными отношениями. Будем говорить честно: современную литературу во многом делают не писатели, а торговцы. Что продается, то и пишут. То есть пишут-то, может быть, и другое, гениальное и потрясающее, но мы с вами, боюсь, эти плоды трудов не скоро увидим. Настоящая литература нужна читателям, но не издателям. Мне в этом смысле проще. Для меня писательство не основная деятельность. Я не живу с книг. Ем свой хлеб. Не связан с издательствами, никому не должен. Поэтому мне можно спокойно и обстоятельно обо всём поразмыслить. Я самодостаточный человек.

И еще. Писательство всегда было индивидуальным, сугубо личным делом. Но сегодня мы видим технологии, ставящие его на поток, и, конечно, понижающие уровень написанного. Количество книг, которое выходит из-под пера отдельных авторов, говорит само за себя. Мыслимое ли дело: писательница заявляет, что раньше выпускала книгу раз в три месяца, а теперь решила делать это не чаще, чем в полгода! Понятно, что ни за три месяца, ни за шесть написать роман невозможно.

- Почему вы не издали книгу, например, в форме классических воспоминаний, а выбрали сложный жанр романа-эпопеи, за которым шлейф великих имен – Шолохова, Толстого?..

- Вообще-то не роман-эпопею я собирался писать. Более того, не сочинял произведение какого-то конкретного жанра. Просто хотел рассказать о своём поколении, товарищах. Но когда написал первую книгу — про юность героев, встал вопрос: а про армию? Институт? Пришлось рассказать и об этом. А так как ничего из происходящего не выдумывал, то получился типичный персонаж, узнаваемый. Родилась вторая книга. А дальше серьёзные вещи на сломе эпох – гласность, восстания… Написал третью. Жизнь вперед пошла – время "бури и натиска", как я его называю. Тоже было интересно. Так всё и собралось.

Что касается классических воспоминаний, то в этом жанре, конечно, можно изложить свою судьбу. А вот когда хочешь показать уже судьбу поколения – начинаешь рассказывать не только о себе и своих друзьях, но и о том, что происходило со многими нашими людьми. И тогда постановка вопроса сама разворачивает тебя в сторону романа.

- Главный герой, Шурка, – это ваше собственное литературное "альтер эго"?

- Я огорчаюсь, когда слышу подобные вопросы! Любой человек всегда шире любого героя! Кто-то из персонажей книги похож на моих знакомых, кто-то придуман. В конечном счете, все четыре героя — собирательные образы. Я писал книгу о советском человеке. Каким он был, о чем мечтал, что с ним произошло, и каким он стал, как началось осознание своих корней и возвращение к традициям… Моей задачей было вывести типичных представителей времени. Многие, кто прочитал книгу, говорят: "Это написано про меня". Эти отзывы натолкнули на мысль о проекте под названием "Дневник поколения". Все, кто узнает себя в героях, кому захочется откликнуться, смогут поделиться собственной историей в Интернете. Часть из присланных рассказов будет издана вместе с финальной книгой.

- На чём вы намерены окончить роман?

- Я еще ничего не решал. И не завершал. Я живу и работаю. Бог знает, когда завершить, ему виднее с высоты. Но писатель описывает вещи, связанные с какими-то переломными моментами, со сменой эпох. Толстой описал период наполеоновских войн, 1812 год. И, видимо, хотел, но не успел описать декабристов. Шолохов тоже охватил смену эпох: какой Россия вступает в революцию, какой из неё выходит. То же касается военных романов. Писатель исследует, что происходит с душой народа.

Пока душа героя не умерла или не очерствела, пока она меняется, набирается опыта, движется – можно писать. А когда всё устаканивается – пора прекращать. Некоторые из моих героев – выдам тайну – уже достигли потолка. И, наверное, кому-то лучше умереть. Либо отойти на второй или третий план. По совокупности окончания душевных движений героев наступит и окончание романа.