Виктор Пелевин (р. в 1962) — один из самых успешных писателей в современной России. Его книги переведены на основные европейские и восточные языки и регулярно переиздаются. У него множество поклонников по всему свету. И старшеклассники факультативно постигают законы постмодернизма на примере его романов. Сотворенные Пелевиным художественные пространства, многократно помноженные на общественную признательность, ставят его во главу колонны сегодняшних литературных демиургов.
Демиург в интерьере
Он не любит фотографироваться, не ведет блог, мало общается с коллегами по цеху и считает роман Булгакова "Мастер и Маргарита" величайшим романом ХХ века. Все это можно узнать из интервью, которые Виктор Олегович время от времени дает каким-нибудь особенно популярным изданиям вроде "Эсквайра" или "Аргументов и фактов". "Я писатель только в тот момент, когда я что-то пишу, а вся моя остальная жизнь никого не касается", – заявляет Пелевин и с интервьюерами разговаривает исключительно на высокие темы, не стесняясь форматами. Среди читающей (и особенно среди нечитающей) публики за Пелевиным закрепился имидж "самого интеллектуального писателя". Пелевин старается не разочаровывать и общается с журналистами в таком стиле: "Мы живем в культурной среде, где фаллическо-анальная пенетрация является базовым символом социального доминирования…".
Его первая публикация состоялась в 1989 г., а всего три года спустя за сборник рассказов "Синий фонарь" Пелевину присуждается Малая Букеровская премия. С тех пор Виктор Олегович раз двадцать становился различной степени победителем в разного уровня литературных конкурсах. Из наиболее значительного: в 2003 г. роман "ДПП NN" получает премию "Национальный бестселлер"; в 2007 г. роман "t" становится третьим в списке премии "Большая книга".
На сегодняшний день Виктор Пелевин — автор 10 романов; он написал более 50 рассказов и повестей; среди его сочинений не один десяток эссе; есть и стихи. Все написанное им оценивается неоднозначно (зато в твердой валюте), но самобытность его творческой концепции несомненна.
Легенды и шифры Виктора Олеговича
Иносказание — главный творческий прием Пелевина. Метафоры, "говорящие" имена и названия, аллегории, притчи, мифы, параллелизация — он использует все существующие литературные шифры, сплетая их в замысловатые узоры. Особенность пелевинского иносказания — в простоте верхнего слоя. Например, рассказ "Синий фонарь" представляет сценку из ночной жизни пионерского лагеря: мальчишки рассказывают друг другу страшные истории, кто-то пугается, бежит жаловаться вожатой, вожатая приходит и ругает, а в конце все, как водится, засыпают… Пусть неискушенный читатель не удивляется обыденности сцен, которые на первый взгляд кажутся вырванными из контекста какого-то другого, бОльшего произведения, и пусть не торопится закрывать книгу: тому, кто даст себе труд задуматься над прочитанным, откроется, возможно, длинный туннель в подземелье с бессчетным числом уровней. Всем известно, что Пелевин — большой поклонник буддизма. Поэтому читателю его книг следует быть готовым к тому, что он может там найти загадочную бесконечность смыслов, выстраивающихся в зеркальный ряд и сворачивающихся, как Вселенная, в точку.
При этом Пелевин — писатель сугубо реалистический, откликающийся на значительные общественные явления с попыткой обозначить их и обобщить, что, собственно, делает его наследником реалистов XIX века. В частности, роман "Чапаев и Пустота" (1996) наряду с прочим исследует феномен "нового русского", в романе "Empire V" говорится о губительной идеологии гламура, "Generation P" – о разъедающей мозг рекламе; последний роман "S.N.U.F.F." – "антиутопия", где современная общественно-политическая жизнь России переносится в неопределенное будущее и преподносится читателю с полным набором пелевинских иносказательных штучек. Мифологический реализм — такое словосочетание, пожалуй, довольно точно отражает жанровую особенность книг Пелевина.
Герои этих книг — ребусы-перевертыши, подстать содержанию. Совершенно тривиальная проститутка оказывается сменившим пол секретарем райкома комсомола ("Миттельшпиль"), а браток-новый русский ботает по фене про дзен-буддизм ("Чапаев и Пустота"). Однако найти у Пелевина положительного героя в устоявшемся понимании этого слова — затруднительно. Ни среди современных хозяев жизни, ни в народных слоях писатель не видит никого, вселяющего оптимизм. В созданной им Империи Текста нет ни любви, ни дружбы, ни других чувств, столь необходимых человеку для построения нормального общества; в этом смысле Пелевин создает Империю Пустоты.
Последствия мифотворчества
Оценка творчества Пелевина абсолютно неоднозначна: от полного неприятия до вполне зрелого восторга. Его называют "Мичуриным от литературы" — за повсеместную гибридизацию всего со всем, и "фантазирующим хроникером развитого постмодернизма" – за почти что конъюнктурное изображение современных реалий. Артемий Троицкий назвал Пелевина "наше Ничего" – в смысле, очень убедительно писателю удается изображать наше пустое настоящее. Многие упрекают его в стилистической небрежности ("… у шляпки была вуаль в круглых дырочках, за которой совсем не было видно лица. Все это было красиво, но отчего-то мне стало тревожно…", "Шлем ужаса", вполне типичный пример). Но вот А. Генис пишет: "Пелевин за десять лет буйной работы помог развернуть отечественную словесность лицом к XXI веку. Он вернул книгу брезгливо отвалившемуся от нее читателю, завладел интернетовской молодежью, обозлил отечественных критиков, привлек внимание сонного Запада…".
Подобный разброс мнений, несомненно, свидетельствует лишь об одном: Пелевин — это явление в российской литературе. Знакомство с явлением не может быть опосредованным. Чтобы решить, насколько оно хорошо или плохо, необходимо личное освидетельствование. Начинать принимать Пелевина рекомендуется небольшими дозами (подойдут сборники рассказов: "Синий фонарь", "Желтая стрела", "Ананасная вода для прекрасной дамы" и др.).
И если после прочтения рассказов читателю захочется углубиться в пелевинские лабиринты, тогда добро пожаловать в удивительный мир его романов.
