Ольга Лукас
Ольга Лукас – безусловно, один из самых интересных авторов, которыми современная русская литература обогатилась за последние годы. Это было понятно еще в момент выхода дебютной книги Ольги – “Индейские калебасни”, написанной в соавторстве с Евой Пунш. Участие в проекте ФРАМ (Макс Фрай + “Амфора”) самым выгодным образом оттенило грани таланта Ольги Лукас, а премия Салтыкова-Щедрина, которой в апреле 2012 г. была награждена её книга "Новый поребрик из бордюрного камня", стала той отметкой, после которого писателя признают состоявшимся даже критики самого снобистского толка. Теперь в издательстве АСТ у Ольги вышел новый роман – “Спи ко мне”.
“Новости литературы” общаются с автором о новой книге и любимых произведениях, Александре Грине, подарках и многом другом!…
* * *
- Начнем с вопросов простых и развлекательных. Все уже начали готовится к Новому году, судя по оформлению витрин и торговых площадок. Вы покупаете подарки заранее, или это спонтанный выбор? Есть какие-нибудь связанные с этим личные приметы или истории?
- Подарки по случаю – это род наказания. На день рождения – ещё ладно, выбрать можно. Но массовые праздники – они превращают этот приятный вид досуга в тяжелый труд. Бегаешь со списком и ломаешь голову. Лучше всего выбирать и покупать подарки в путешествии, без повода. Сразу видишь, это прямо как будто на вещах написано: блокнот с черепом подарить тому, шарф с кольцами – вот этому, и никаких магнитов и брелоков, за исключением тех случаев, когда люди слёзно просят: привези, привези из этой страны мне магнитов и брелоков, а не цветочек аленький!
Приобрести все необходимые новогодние дары я планирую на какой-нибудь сезонной ярмарке книжек и хэндмэйдов – какое же спасибо тем, кто их придумывает и организовывает!
А книжки свои дарю только в том случае, если знаю, что человеку хочется это прочитать. И не подписываю заранее – если только не попросят. А то нет ничего хуже пылящихся в шкафу надписанных книг, которые даже не передаришь.
- Развивая тему – какую книгу вы получали в подарок в последний раз? И как давно это было, учитывая распространение электронных "читалок"
- В последний раз я получила в подарок именно электронную читалку, модель называть не буду, чтобы не получилась реклама. Дело было так. Мы с Андреем Степановым написали книгу "Эликсир князя Собакина", а нам за это решили дать премию имени Гоголя. Всем вручили ноутбуки, с невидимым миру девизом "автор, пиши ещё", а нам, поскольку нас оказалось двое – электронные книги, видимо, с пожеланием "автор, больше читай".
- Ваш "Новый поребрик из бордюрного камня" получил премию Салтыкова-Щедрина, а "Золушки на грани" вошли в шорт-лист премии "Заветная мечта". Какая из ваших книг нравится больше всего лично вам? Какую книгу вы бы отметили как вашу на сегодня (ведь будут и другие) как самую любимую?
- Хороший вопрос. Обычно я отвечаю, что все книги мне нравятся. Но сейчас задумалась: то есть, все нравятся, это правда, но все – по-разному. Новенькая книга нравится потому, что она только что вышла. Самая популярная – потому, что она молодец. Как-то необъяснимо и по-своему мне нравится серия "Тринадцатая редакция". Серия трудной судьбы, как я её называю: на середине пути, после третьей книги, она сменила издательство. Ну и вообще, суеверные люди не зря говорили, что не надо в название цифру "13" выносить, но кто ж будет им верить-то. Мы ж сами очень умные, мы желаем провести эксперимент в реальных условиях. Мы его провели и докладываем: опасайтесь выходить на болота ночью, когда силы зла царствуют безраздельно. И не вводите без нужды в название книги цифру "13".
- Как проходила ваша работа в проекте "ФРАМ"? Вы общались напрямую Светланой Мартынчик, или отбор рассказов происходил как-то дистанционно?
- Хорошо происходила – жалко, что проект закончился. Общались по электронной почте, я присылала тексты, написанные специально для сборника, или подходящие тематически, получала ответ: что подходит, что нет. Заодно выяснила, что писать специально по теме у меня получается значительно хуже, чем в свободном режиме.
- В своем недавнем интервью Светлана сказала, что составление "фрамовских" сборников – это была такая своего рода имитация того, что бы было, если бы литературный процесс пошел "альтернативно", и Великим Писателем в рамках русской литературы стал Александр Грин. Можете ли вы согласиться с такой формулировкой? И что думаете сами?
- Прочитав интервью, о котором идёт речь, у меня слетела крыша. В смысле, я сидела и представляла себе русскоязычную литературу по таким правилам. Хочу её, такую, со страшной силой. И ведь она, литература эта, существует, только очень трудно её найти, ещё труднее – опознать. Обложки и аннотации ведь нередко делаются для того, чтобы замаскировать, спрятать от потенциальных читателей русскоязычные книги из реальности, в которой Главным Писателем считается Александр Грин. Но иногда их удаётся найти и прочитать, и тогда – ура, пляшем.
- У Марты Кетро есть полушутливое-полусерьезное эссе о том, как вести себя человеку, который начал писать книгу, и как вести себя родным и близким такого человека. Можете поделиться опытом – как изменилась и изменилась ли ваша жизнь, когда в неё вошла "крупная форма"?
- Сначала никак не изменилась. А потом я уволилась из офиса, и вот тогда жизнь изменилась к лучшему. Работать в офисе – вообще неприятно, а работать в офисе, а потом, в свободное время, пытаться что-то написать – совсем тяжело.
- Вообще, был ли в вашей жизни этот переход: из журналиста, колумниста – в писатели? Был момент, когда что-то изменилось? Или вы всегда писали художественные произведения, а потом стали издаваться?
- Я начала сочинять всякие истории примерно тогда же, когда научилась быстро писать (а до этого было лень: когда пишешь медленно, печатными буквами, и буква Я норовит превратиться в латинскую R – не до историй уже). Писала я, писала, но в этом не было никакой практической пользы. Кроме пятёрок за сочинения. Поэтому, когда пришло время выбирать ВУЗ, я выбрала журналистику – как компромисс. То, что пишет журналист – вроде как востребовано, и в то же время он пишет, а не гвозди заколачивает. Но особо востребованного журналиста из меня не вышло, поэтому я пошла приносить пользу в офис. В офисе, в принципе, человек приносит совсем мало пользы, куда меньше, чем самый невостребованный журналист, но почему-то ему за это иногда платят довольно неплохие деньги. И была бы я сейчас, может быть, железобетонной офисной дамой, что совсем не так плохо, как кажется. Но мне всё время хотелось сочинять, записывать это, а поскольку на компьютере можно писать быстро-быстро, и иногда даже получаются осмысленные вещи, которые затягивают, то я отвлекалась от танцев и прыжков на карьерной лестнице, потом снова к ним возвращалась, ну вот сейчас отвлеклась совсем, не знаю, надолго ли. Надеюсь ещё какое-то время пожить на свободе.
- Благодаря блогу bordur_porebrik мы знаем, что для вас не пустой звук разница между Петербургом и Москвой. У нас на портале недавно обсуждалась фундаментальная разница между Севером и Югом, между тем, что необходимо человеку – допустим, журналисту – в Москве и, скажем, в Одессе. Вам приходилось сталкиваться с проявлениями северных и южных различий в характерах, в моделях поведения? Или это надуманная разница?
- Фраза "разница между Севером и Югом" навевает мысли о книге "Унесённые ветром". Вот и всё, что я могу сказать о разнице между Севером и Югом. А в Одессе я, к сожалению, так и не побывала. Обещала себе, что поеду этим летом. Но вместо того взяла и в который уже раз отправилась в Стокгольм.
- Расскажите в двух словах о работе над "Спи ко мне", которая только что вышла в АСТе. Откуда взялась идея, как проходило написание – вообще, расскажите!
- В двух словах. Мне нужно было удалить зубы мудрости – все четыре. Потому что это были бракованные зубы. Четыре зуба сразу удаляют только сильным духом людям, я не из таких. Мне удалили парочку, отпустили на месяц пережить боль утраты, и вообще боль, и назначили новую операцию. Я уже знала, что будет мучительно, потом больно, а потом ещё больнее, и всю ночь готовилась – то есть, просто не спала, нервничала, и мысленно цитировала любимые строфы из "Пира во время чумы". Наутро оказалось, что моему врачу привезли больного с тяжелой травмой челюсти, и мою операцию перенесли на завтра. Перенесли казнь, дали ещё один день. А я-то уже подготовилась, понервничала вволю, и делать ничего не могла. Пошла гулять по Москве. Шла, шла. Перешагнула какую-то невидимую черту – и дальше уже шла немного другая я, та, которая знала от начала до конца историю Рыбы и Наташи, героев "Спи ко мне". Я даже название этой истории знала, хотя обычно названия доставляют много хлопот (см. "Тринадцатая редакция").
Но записать эту историю я решилась только через полгода. Это были очень хорошие полгода, я никогда так много и так хорошо не писала – надеюсь, ещё буду. И вообще, так, как с этой книгой, со мной ещё никогда не было – надеюсь, ещё будет, и даже лучше.
- Традиционный "финальный вопрос" Новостей литературы – что вы сейчас читаете или прочли совсем недавно? И каковы впечатления?
Я сейчас читаю упущенные некогда книги. Последняя – "Американские боги" Нила Геймана. Главное впечатление: какую колоссальную работу проделал автор. Он в послесловии благодарит людей, которые ему помогали в работе (всегда восхищают такие люди, они же, насколько я понимаю, делают это безвозмездно), отмечает географические точки, которые посетил. У меня как у читателя осталось почему-то ощущение, что часть этой работы я проделала вместе с автором. Не было такой особой радости, какая бывает после книг, которые запоминаешь надолго. Как будто камнем тебя придавили к земле.
Может быть, дело в переводе, не знаю – но в книге вообще нет места иронии, самоиронии, или чему-то такому, что смягчало бы суровый пацанский пафос этой саги. Понятно, что там где забытые боги рыщут в поисках кровавой жертвы, часто возможен разве что юмор висельника – о котором один из персонажей упоминает в самом начале. Но всё же. Такая книга – это как другой мир. Мне в этом мире было крайне неуютно. Хотя, повторюсь, видно, что создатель этого мира очень много работал и достоин уважения, и вообще – всем ребятам пример.
