По сообщению "The New York Times", известный американский писатель Филип Рот, лауреат Пулитцеровской премии (1998) и Международной Букеровской премии (2011), автор почти 30 романов, среди которых "Случай портного" и "Американская пастораль", оставил несколько тысяч книг, многие из которых были с пометками, маргиналиями или личными письмами, Публичной библиотеке Ньюарка. Коллекция уже на этой неделе откроется для посещения публики.
Издание пишет, что когда автор умер в 2018 году, он оставил после себя более 7 тысяч книг в мягкой и твердой обложке, большинство из которых оказалось полно развернутых заметок, сделанных рукой писателя, а также в них хранились или использовались как закладки личные письма, списки покупок, маршруты путешествий, засушенные цветы, фантики от конфет, зубочистки, соломинки.
Ведущий библиотекарь Персональной библиотеки Филипа Рота Надин Сергеева отметила, что поля всех книг были полны пометок, как если бы Рот беседовал с писателями или делал странные замечания по поводу несоответствий в их работе. Помимо этого книги также были забиты письмами — иногда личной перепиской Рота и авторов, иногда сообщениями, не имеющими отношения к книге.
Попечитель библиотеки Ньюарка Розмари Стейнбаум сказала: "Он действительно использовал свою библиотеку. Он действительно жил с этим и использовал это".
Наследие писателя теперь будет выставлено в отделе, где прежде хранились книги и альбомы по искусству, его теперь переоборудовали в Персональную библиотеку Филипа Рота. При этом для экспозиции отобрали около 3,7 тысяч книг, среди которых 4-хтомная история президентских выборов в США, несколько экземпляров "Процесса" Франца Кафки, "Тропик Рака" Генри Миллера, "Невероятные приложения для айфона. Для чайников" с пометками, сделанными рукой автора.
На обложке американского издания ранней книги Джорджа Оруэлла "Фунты лиха в Париже и Лондоне" Рот обвел строчку из рецензии, опубликованной в "The New York Times Book Review", и написав: "Глупая цитата". На обратной стороне обложки, где книга Джорджа Оруэлла описывалась как "этот необычный роман — в значительной степени автобиографический", Рот нацарапал: "Это не роман".
