Британский поэт и писатель, ученый богослов, автор всемирно известных сказочных повестей "Хроники Нарнии", друг Джона Толкина — Клайв Стейплз Льюис был великолепным ученым и апологетом, однако найденное эссе из более позднего периода его жизни оказалось полно странных утверждений о подрастающем поколении. В нем он выступил в иной роли и, как сказал один из блоггеров, "оторвался на меня на лужайке, с широко раскрытыми челюстями, бледный, хорошо состарившийся, первоклассный придурок"
"The American Conservative" пишет, что странное эссе "Преступники в снегу", написанное в 1957 году, из сборника "Бог на скамье подсудимых" начинается с того, что Льюис рассказывает о соседских детях, которые постоянно беспокоят его, поют ужасные рождественские колядки у его двери и ожидают взамен денег. Затем, с растущей капризностью, писатель поясняет читателю, что это, вероятно, те же самые дети, которые недавно вломились в его сарай и кое-что стащили. При этом, кроме интуиции и подозрений Льюиса, никакой связи между колядниками и дискурсом по уголовному правосудию нет.
По сути, писатель был недоволен тем, что дети, ограбившие его сарай, были легко отпущены судом и поэтому, вероятно, как он написал, вырастут, чтобы совершить "кражу со взломом, поджог, изнасилование и убийство". Без каких-либо дополнительных доказательств он экстраполирует это единственное событие в общенациональную тенденцию и прогнозирует, что, если с этим что-то не сделать, результатом будет либо вспышка насилия в стране, либо полномасштабная революция.
Как отмечает Грейсон Куэй из Джорджтаунского университета, "Правонарушители в снегу" полны подобных захватывающих моментов. Льюис настаивает на обращении к женщине-судье, которая дала правонарушителям лишь "легкую пощечину", как "пожилая леди", что говорит об отсутствии уважения к женщинам, занимающим руководящие должности. Он также пишет, что "когда государство перестанет защищать меня от хулиганов, я мог бы разумно, если бы мог, поймать и уничтожить их сам".
Ментальный образ 59-летнего университетского преподавателя-богослова, орущего и избивающего детей на своей лужайке, был бы забавным, если бы то, что он так яростно пишет не было на самом деле тем, что он имел в виду. Льюис там даже намекает на то, что не сумев адекватно наказать такое преступление, общество рискует подтолкнуть "носителей того, что осталось от мало моральной, интеллектуальной или экономической жизненности" к среднему классу до такой степени, что "они сломаются".
Тревожные угрозы насилия, презрение к подрастающему поколению, тонкий сексизм, упорный акцент на закон и порядок и общее чувство, что общество зиждется на наказании — все эти взгляды легко узнаваемы среди ворчливых старых консерваторов и сегодня. Однако затем Льюис в ээсе поднимает это дело на ступеньку повыше, приводя пример из американской истории. Он пишет: "Я боюсь, наши условия настолько похожи на условия Юга после Гражданской войны в США, что может появиться своего рода Ку-клукс-клан", чтобы насильственно отстаивать права "предусмотрительных, решительных, мужчины, которые хотят работать".
Как и у любого другого человека, у писателя были свои недостатки и ошибки, как он сам с готовностью мог бы признать. Однако "Правонарушители в снегу" учат нас всех нескольким урокам: "не ставьте людей на пьедесталы", "остерегайтесь становиться желчным, когда стареете" и "не выражайте сильных мнений о вещах, в которых ты не понимаешь".
