Художественная литература и научпоп могут подпитывать друг друга самыми необычными способами. Прошлой зимой Германия была потрясена крупнейшим медиа-скандалом со времен фальсифицированных дневников Гитлера, после того как выяснилось, что бастион журналистских расследований в стране опубликовал рассказы репортера, который "выдумывал" свои призовые статьи с придуманными армиями символов.

Теперь "Relotius scandal" вступил во второй раунд, когда была опубликована научно-популярная книга журналиста, разоблачавшего своего коллегу-мошенника: детективная история о поиске правды в эпоху поддельных новостей, которая сделал ее более захватывающим для чтения, чем смогли бы большинство писателей.

Сюжет "Tausend Zeilen L?ge" Хуана Морено ("Тысяча линий лжи") напоминает сюжет фильма "Расколотое стекло" 2003 года о репортере "Новой Республики" Стивене Глассе, в нем молодой журналист "Der Spiegel" (Шпигель) Клаас Релотий показан в качестве предостерегающей истории его выдуманной журналистики. Клаас Релотий считался приятным коллегой с большим талантом к раскрытию невероятных историй со всего мира: яркий внутренний отчет из тюрьмы строгого режима в Калифорнии; рассказ о том, как граффити мальчика начало войну в Сирии; эксклюзивное интервью с родителями звезды американского футбола Колина Каперника.

Но масштаб обмана Релотия был более амбициозным и, на некоторое время, более успешным: до того, как его разоблачили, он выиграл главный приз для немецких репортеров — Reporterpreis — четырежды за 6 лет. Один судья оценил его рассказы как читающиеся "почти как литература". Журналист был уже в очереди на повышение в "Шпигеле".

Его взлет и возможное падение также имели отчетливо немецкую ноту: многие из громких публикаций страны имеют иерархию, которая ставит журналистов с литературным расцветом, известных как Edelfedern или "классные перья", на самом верху, их рассказы на страницах ежедневной газеты могут начинаться с сеттера из шести пунктов; некоторые журналисты жалуются на то, что культура отдает предпочтение повествованию, а не детективной работе.

В "Шпигеле" длинные статьи часто пишутся в соавторстве. В прошлом октябре Релотий работал в паре с постоянным фрилансером газеты Морено, чтобы написать о караване мигрантов из Центральной Америки, направляющихся в США. Морено должен был следовать за группой, пробиравшихся из своей страны в поисках лучшей жизни, в то время как Релотий планировал проникнуть в пограничный патруль. Тот факт, что 32-летнему журналисту удалось достичь этого в течение нескольких дней, наряду со схожими со сценарием инструкциями, которые он дал своему соавтору ("Пусть он просто садится в автобус, в машину торговца людьми […] Как в хорошем фильме"), вызвало подозрения у Морено. Рискуя поссориться со своими редакторами, Морено отправился в 2-хмесячное путешествие, чтобы разоблачить ложь своего коллеги, добрался до пустыни Сонора, чтобы встретиться с боевиками, предысторию которых Релотий так драматично приукрашивал.

Что делает "Тысячу строк лжи" таким увлекательным чтением, так это то, что Морено не представляет себя невидимым арбитром истины, но остается честным в своих сомнениях, в себе и в эго, которое привело его к поиску. Сын андалузских мигрантов, Морено пишет, как он иногда чувствует себя самозванцем в преимущественно белом мире немецких СМИ. В "Шпигеле" он нашел нишу "как своего рода эксперт по людям с черными волосами", а затем появился светловолосый Релотий, почти на 15 лет моложе, "высокоэффективный тевтон", которого поцеловали боги-репортеры.

С такими антагонистами неудивительно, что книга прочно вошла в чарты бестселлеров, а киноадаптацию запланировали на 2021 год. Целостность книги до сих пор переживает пост-сценарий после публикации: в этом октябре адвокат Релотия объявил, что подаст в суд на Морено за 22 случая "значительных неправд и искажений". Он утверждал, что в одном случае автор описал сцену, которая никогда не происходила. Два месяца спустя Морено говорит, что он все еще ждет, пока адвокат Релотия выполнит свою угрозу.

Он рассказал "The Guardian": "Все время, пока я писал эту книгу, я ожидал, что из-за нее возбудят иск. Так с чего бы я все выдумал? Это безумие". Описывая свой опыт на границе фактов и вымысла, в книге Морено пишет: "Вы можете осмыслить мир за письменным столом, но затем вы покидаете офис и понимаете, что все будет не так просто, как вы себе это представляли".