~ Лито ~

озвращаясь из Химок в центр Москвы, с левой стороны Ленинградского шоссе мы видим весьма замысловатой архитектуры комплекс старого Петровского дворца. Готика здесь "ложная", древнерусский стиль - "псевдо", и все это "замешано" на пропорциях классицизма. Слева от овеянных двумя веками ворот строгая современная вывеска: "Военно-воздушная инженерная академия им. Жуковского", справа - аккуратная табличка: "40".

В 1922 году и дворец, и вывеска, и табличка были иными. Сооружение называлось Дворцом Красной Авиации, на вывеске значилось: "Академия воздушного флота им. Жуковского", а на табличке стоял номер дома - 54. Если бы в том году зашли мы в Научно-технический комитет академии, то увидели бы там Михаила Афанасьевича, заправлявшего издательскими делами, и удивились бы: "Как он сюда попал?" Но, пройдя по коридорам и наткнувшись на табличку: "Помощник начальника академии по учебной части Земский Борис Михайлович", мы бы все поняли. Это за его братом была замужем сестра Булгакова, Надежда. Борис Михайлович с женой Марией Даниловной, по семейному прозвищу "Пупочка", с сыном Вовкой и сестрой Катей жили в здании детского сада "Золотая рыбка" в Воротниковском переулке, д. 1, кв. 2.

Мария Даниловна - та самая, которая командовала общежитием Высших женских курсов в том самом доме на Садовой, где располагалась "нехорошая квартира" из "Мастера и Маргариты", то есть квартира № 50 (после ликвидации курсов). Это первый московский адрес Булгакова. А "Золотая рыбка" - та самая, куда в первый по приезде в Москву в 1921 году день пришел Булгаков, разыскивая жену. Кстати, до "Золотой рыбки" Земские жили в квартире 47 дома 10 на Большой Садовой. И еще "кстати" - квартира № 47! Не припоминаете погоню Ивана за профессором?

На пути из Химок к ЛИТО мы немного отвлеклись, но теперь он уже близко. Справа от Тверской улицы, если идти к центру, в Малом Гнездниковском переулке, дом 9 (сейчас - 9а), образовался в 1919 году ЛИТО - Литературный отдел Наркомпроса РСФСР. Задумано было широко. ЛИТО руководит литературной жизнью республики, во главе его - коллегия, во главе коллегии - Луначарский, в составе - Брюсов, Серафимович, Блок, Горький. По письму Луначарского райсовет предоставляет в распоряжение ЛИТО роскошный особняк, построенный в 1895 году и принадлежавший статскому советнику И. П. Спиридонову. Правда, выделяет не полностью, а с условием сохранения детского приюта на первом этаже. Так и живут там детишки до сих пор, а вот ЛИТО не ужился.

В 1920 году Литературный отдел вошел в состав Главполитпросвета Наркомпроса и переехал на Сретенский бульвар, 6 (тогда - 4), в грандиозное здание бывшего страхового общества "Россия". "То был довольно внушительный зал, обширное, но пустынное помещение, в глубине которого за единственным конторским столом, застеленным газетной бумагой, сидел пожилой человек в серой папахе и в теплом, наброшенном на плечи пальто",- пишет А. Эрлих, один из первых сотрудников ЛИТО. Вот тогда-то, 1 октября 1921 года, оторвав дверную ручку, и появился на пороге Литературного отдела Михаил Афанасьевич Булгаков. Это было его первое после переезда в Москву место работы.

"ЛИТО? В Москве? Да, Максим Горький. На дне. Мать. Больше кому же? Ду-ду-ду... Разговаривают... А вдруг это Брюсов с Белым?.." - пишет Булгаков в "Записках на манжетах". "Да я не туда попал! ЛИТО? Плетеный дачный стул. Пустой деревянный стол. Раскрытый шкаф. Маленький столик кверху ножками в углу. И два человека. Один высокий, очень молодой, в пенсне. Бросились в глаза его обмотки. Они были белые, в руках он держал потрескавшийся портфель и мешок. Другой, седоватый старик с живыми, чуть смеющимися глазами, был в папахе, солдатской шинели. На ней не было места без дыры, и карманы висели клочьями. Обмотки серые и лакированные, бальные туфли с бантами".

"Историку литературы не забыть: в конце 21-го года литературой в Республике занималось 3 человека: старик (драмы; он, конечно, оказался не Эмиль Золя, а незнакомый мне), молодой (помощник старика, тоже незнакомый - стихи) и я (ничего не писал). Историку же: в ЛИТО не было ни стульев, ни столов, ни чернил, ни лампочек, ни книг, ни писателей, ни читателей. Коротко: ничего не было" ("Записки на манжетах").

Ну, что? Не вяжется с роскошным особняком и именитой литколлегией? Не вяжется. Но Булгаков писал истинную правду. Вот отрывок из отчета о работе ЛИТО за 1921 год, найденного в Госархиве РСФСР: "Реорганизационные изменения, дальность расстояния от НКП (Наркомпроса), отсутствие хороших канцелярских работников (вследствие отсутствия пайков), невозможность найти хороших администраторов-организаторов (по тем же причинам отсутствия пайков и мизерности содержания), финансовые затруднения в форме финансовой канцелярской волокиты, позорно-нищенские гонорары за литературные произведения и, наконец, отсутствие хотя бы минимальных соответствующих потребности писателя жилищных условий - вот те обстоятельства, какие тормозили, тормозят и будут тормозить работу АК-ЛИТО".

А вот отрывок из другого отчета за тот же период (орфографические ошибки сохранены): "Никто не хочет писать книги за смешное грошевое вознаграждение, необезпечивающего затраченной энергии, не дающего для жизни и работы необходимого крова, не оправдывающего хлеба, без которого тоже нельзя работать, ни жить. Никто не хочет писать книг, обреченных лежать в шкафах ЛИТО и Госиздата. Мы звали, мы обещали, как было обещанно и нам. Но позванные и выписанные нами сотрудники, увидя, как мы жизненно немощны, как не устроены, как подвержены самым неожиданным и убийственным экспериментам со стороны неведомых сил, увидя, как мы безправы и беззащитны - бегут от нас".

1 декабря 1921 года ЛИТО не стало. Да и был ли он? Да, что-то было в бывшем доме страхового общества "Россия" на Сретенском бульваре, в доме № 4, подъезде 6, 3 этаже, квартире 50, комнате 7.

В двух шагах отсюда, на Чистопрудном бульваре в доме № 6, находилась и "вышестоящая инстанция" - Наркомпрос РСФСР. В этом старом красивом здании и сейчас размещается Министерство просвещения РСФСР. На фасаде установлена мемориальная доска в память Н. К. Крупской, работавшей здесь. В то время Наркомпрос руководил не только просвещением, но и культурой, литературой, искусством республики. Михаилу Афанасьевичу приходилось бывать здесь. В Наркомпросе перекрещивались его пути с членом Коллегии и председателем Правительственной комиссии по руководству Большим и Художественным театрами А. С. Енукидзе ("...Аркадий Аполлонович отпустил своего шофера у здания акустической комиссии на Чистых прудах..."), там встречал он и бывшего барона Б. С. Штейгера, уполномоченного Коллегии по внешним сношениям ("...Я счастлив рекомендовать вам,- обратился Воланд к гостям,- почтеннейшего барона Майгеля, служащего зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы").

Вернемся теперь на Арбат, но по пути заглянем под арку Третьяковского проезда рядом с "Метрополем". Здесь, в доме 11, помещалась редакция газеты "Торгово-промышленный вестник", где после ЛИТО в декабре 1921 - январе 1922 года работал Булгаков. К сожалению, газета оказалась еще более призрачной, чем ЛИТО, и лопнула, выпустив лишь несколько номеров.