П. А. Флоренский в "Столпе и утверждении истины" пришел к выводу: "Личность, сотворенная Богом, - значит святая и безусловно ценная своею внутренней сердцевиною, - личность имеет свободную творческую волю, раскрывающуюся как систему действий...". Такой единственной творческой личностью в ершалаимском мире М. и М. выступает Иешуа, а в московском - Мастер.
Флоренский утверждал, что "получает человек по мере того, как отдает себя; и, когда в любви всецело отдает себя, тогда получает себя же, но обновленным, утвержденным, углубленным в другом, т. е. удваивает свое бытие". Маргарита в М. и М. обретает посмертное бытие за свою любовь к Мастеру, Мастер - за свой творческий подвиг, выразившийся в создании гениального романа о Понтии Пилате, а Иешуа Га-Ноцри - единственный, кто заслуживает высшее, надмирное бытие, за свою безоговорочно жертвенную приверженность Истине.
В М. и М. отразился даже оптический принцип, сформулированный Флоренским. Он проявляется, когда перед Великим балом у сатаны Маргарита смотрит в хрустальный глобус Воланда. Она "наклонилась к глобусу и увидела, что квадратик земли расширился, многокрасочно расписался и превратился как бы в рельефную карту. А затем она увидела и ленточку реки и какое-то селение возле нее. Домик, который был размером с горошину, разросся и стал как бы спичечная коробка. Внезапно и беззвучно крыша этого дома взлетела наверх вместе с клубом черного дыма, а стенки рухнули, так что от двухэтажной коробочки ничего не осталось, кроме кучечки, от которой валил черный дым. Еще приблизив свой глаз, Маргарита разглядела маленькую женскую фигурку, лежащую на земле, а возле нее в луже крови разметавшего руки маленького ребенка". Здесь эффект изображения по Флоренскому усиливает тревожное состояние Маргариты, пораженной ужасами войны.
Сама трехмирная структура М. и М. может служить своеобразной иллюстрацией к оптическому явлению, разобранному и истолкованному Флоренским. Когда читатель знакомится с ожившим миром древней легенды, реальным до осязаемости, потусторонний и московский миры воспринимаются порой как полусуществующие (хотя при этом мир Воланда часто кажется реальнее современного мира). Угаданный Мастером Ершалаим во многом ощущается как действительность, а город, где живет он сам, нередко кажется призрачным.
М. и М. - роман сатирический, философский, а в ершалаимских сценах - еще и эпический. Вместе с тем, это роман городской, ставший грандиозным памятником Москве, многие здания и улицы которой в нашем сознании связываются теперь с М. и М. Парадокс заключается в том, что сам Булгаков так до конца жизни и не смог полюбить Москву, отдавая предпочтение родному Киеву.
Это зафиксировано, в частности, в дневниковой записи сестры Булгакова Надежды о встрече с братом 7 января 1940 г., уже во время его смертельной болезни: "Разговор о нелюбви к Москве: даже женские голоса не нравятся (московский контральто)". Может быть, поэтому московские пейзажи в романе нарисованы с некоторой иронией, а герои-москвичи - персонажи сатирические или юмористические.
Время действия московских сцен М. и М. непосредственно предшествуют одной важной календарной реформе в СССР. Как раз в мае 1929 г. традиционная семидневная неделя была заменена шестидневкой (пять дней рабочих, шестой - выходной), в связи с чем прежние названия дней были заменены казенно-канцелярскими терминами: "первый день шестидневки", "второй день шестидневки" и т. д. Возврат к прежней семидневной неделе и названиям ее дней произошел только в июне 1940 г. Таким образом, события московской части М. и М. происходят в одну из последних дореформенных недель.
Советская власть стремилась порвать с календарем, тесно связанным с христианской религией, Булгаков же своим романом как бы восстанавливал непрерывность культуры в таком важном измерении человеческого бытия как время.
В М. и М. отразилась и антирелигиозная кампания, развернутая в советских газетах на Страстную неделю 1929 г. Например, в "Вечерней Москве" 29 апреля была помещена статья М. Шеина "Маскарад. Классовый враг под флагом религии". В булгаковском романе упоминается похожая по названию статья "Враг под крылом редактора", направленная против романа Мастера о Понтии Пилате и принадлежащая перу критика Аримана, чья фамилия (или псевдоним) заставляет вспомнить носителя злого начала в зороастрийской религии.
В статье М. Шеина сообщалось, что осенью 1928 г. в Брянске "местный православный архиерей в качестве почетного гостя присутствовал на богослужении в еврейской синагоге в праздник "Судный день". В том же номере газеты в статье Э. Гарда "Зарисовки с натуры в бывшем божьем особняке" рассказывалось о том, как в здании церкви разместилась выставка Наркомздрава. Это вызвало недоумение у старушек, по привычке зашедших в храм, где "на стенах, вместо постных святых, - картины и музейные экспонаты на боевую тему: - Как быть всегда здоровым".
Всесоюзный съезд безбожников
Фантастика Гофмана и Булгакова
Происхождение афоризма "Рукописи не горят"
Мастер и Маргарита воскресли из пепла
Читайте завершение>>>
