Писатель наверняка был знаком и с научными трудами о М., в частности, с фундаментальным двухтомником "Масонство в его прошлом и настоящем", изданном в 1914-1915 гг. под редакцией С. П. Мельгунова (1879/80-1956) и Н. П. Сидорова. Там в статьях секретаря Великой ложи франкмасонов "Астрея" в Москве Тиры Оттовны Соколовской
(1871 г. рождения) "Масонские системы" и "Обрядность вольных каменщиков" освещалась ритуальная практика М. Так Булгаков познакомился с изложением главной священной легенды М., данной в том числе через истолкование ковра 3-й степени Иоанновского М.: "По черному полю вышиты серебряные слезы, гроб убиенного мастера с возложенною на него акацией и надписью M.B.N.; череп и скрещенные берцовые кости, наугольник, циркуль и молоток, а также палица и масштаб. Смысл всего ковра - была печаль по исчезновении истины из среды людей. Возникновение предания об убийстве великого мастера, строителя Соломонова храма Гирама, Гирам Абифа или Адонирама относится к XVII или началу XVIII века; предание имеет несколько разносказаний, но сущность одна: возмутились ленивые, нетерпеливые и алчные подмастерья, желая не по заслугам, а силою добиться высшей заработной платы, которую выдавали только Мастерам, т.е. совершенным работникам. С этою целью подмастерья напали на Адонирама, дабы под угрозой смерти принудить его открыть им тайну мастерского слова и прикосновения, зная которые, они могли получить желанную плату. "Ибо Гирам, великий строитель Соломонова храма, имел такое множество работников, с коими должно было рассчитываться, что не мог он упомнить всех, а потому, всякой степени работников (по искусству их в ремесле) дал он особое слово и знак, дабы при плате признавать их было легче". Ударами масштаба, наугольника и молотка, а по другим изъяснениям - кирки, циркуля, палицы, Адонирам был убит, но не предал тайны. Акация, символ вечности - духа и добрых дел, возложена на убиенном; буквы M.B.N. означают тленность тела, оболочки духа; мертвая голова и кости изъяснялись так: "дабы образ смерти нас не устрашал, предлагается сие печальное знамение, но чтобы мы должность свою к Ордену не полагали выше, нежели жизнь свою, которую обязаны мы жертвовать для ордена и для благополучия и безопасности братьев". По позднейшим толкованиям под убиенным мастером разумелись все мученики идеи".
В "Обрядности вольных каменщиков" был подробно описан ритуал посвящения в различные степени М.: "Обрядность трех низших степеней, т.е. иоанновского масонства, была несравнимо проще обрядности всех остальных степеней. В степенях иоанновского ученика, товарища и мастера преобладала символика этических начал Вольного Каменщичества, начал равенства, братства, всечеловеческой любви и непротивления злу. Обрядность высоких степеней, т. е. андреевского или шотландского масонства (флаг Шотландии включает в себя крест св. Андрея, патрона этой страны), символизировала борьбу за идеал силою, славу мученичества за идею, нещадную жестокость к врагам и предателям".
А вот как выглядел обряд посвящения ученика в статье Соколовской: "В иоанновской ложе первой ученической степени лазурь тканей и золото символических украшений ласкали взор. Стены затягивались голубыми тканями, подвешенными на золотом шнуре, связанном большим кафинским узлом, как раз на самой середине стены, обращенной к востоку. Тут же, на востоке, на возвышении о трех ступенях был престол, масонский жертвенник, а за ним кресло управляющего ложею. На престоле лазоревое, шелковое покрывало с густою золотою бахромой. Балдахин, осеняющий престол и кресло великого мастера, также голубого шелка, испещренного золотыми звездами, среди коих, в сиянии ярких золотых лучей, сверкает треугольник со священным именем Великого Зодчего Вселенной. На престоле раскрытая Библия у первой главы от Иоанна. Обнаженный меч, золотой циркуль и наугольник резко выделяются на потемнелых листах святой книги.
Деревянные кресла и стулья крыты белым лаком: они обиты лазоревым бархатом для Великих Мастеров и белым атласом для прочей братии. В ложах с очень ограниченными денежными средствами ткани бывали проще или даже вовсе заменялись окраскою дерева в соответствующие цвета. Столы должностных лиц покрашены голубой краской и форма их треугольная. На полу, посреди ложи, разостлан символический расписной ковер (подобный упомянутому выше в связи с легендой об убийстве Хирама (Гирама). В золоченых треугольных трехсвечниках зажжены девять желтых восковых свечей. Светильники озаряют мягким светом восток, юг и запад; северная часть залы - в полутьме. Большая, шестиконечная звезда спускается с потолка над ковром; она из золоченой бронзы; цепь, на которой она подвешена, также густо позолочена, матовая, с блестящими острыми гранями ромбоидальных звеньев. На братьях голубые камзолы и белые кожаные запоны, крошечные каменщичьи железные лопаточки подвешены на белых ремешках к третьей петле камзола, у всех руки в белых перчатках. Управляющего мастера отличает голубая шляпа, украшенная золотым солнцем или белым пером. Запон его подбит и обшит голубым шелком, на запоне же нашиты три голубые большие розетки. В петлице камзола, на голубой ленточке золотая лопаточка; на шее, в знак власти, - ключик слоновой кости и в знак подчинения орденским законам - золотой наугольник. В правой руке его - круглый молот белой кости.
Каким же образом совершался прием профана в ученики иоанновского масонства?
"Возымевший настоятельное желание соделаться вольным каменщиком", изъясняют масонские уставы, должен был заручиться рекомендацией кого-либо из членов той ложи, в которую он желал быть принятым, и через его посредничество подать о том просьбу управляющему ложей. Просьба вручалась рекомендующим не с глазу на глаз мастеру стула, а в присутствии братьев, когда, после окончания работ в ложе, обносилась, так называемая, кружка-предлагательница, куда опускалась просьба. По открытии предлагательницы, все просьбы и заявления прочитывались секретарем во всеуслышании и, если случалось заявление о желании профана быть посвященным в таинства масонства, то имя профана выставлялось в зале ложи, где и оставалось на виду две недели. В течение этих двух недель на обязанности всех членов ложи лежало расследование о нравственности, характере, гражданских и семейных "добродетелях" предложенного к приему. Поручитель же, которым являлся в большинстве случаев предложивший профана, "долженствовал прилежать" произвести перемены в его нраве, буде то необходимо, "дабы не оставить его еще погрязшим в какие-нибудь склонности, противные всему тому, что он будет слышать при своем принятии". По истечении обязательного срока, следовала баллотировка, если не имелось никаких порочащих сведений. Уже один черный шар мог отдалить прием и вызвать новые расследования, если только заявленная мастеру стула причина не оказывалась настолько незначительною, чтобы он своею властью мог черный шар обелить. При наличности трех черных шаров обычно в приеме отказывалось и лишь через известный промежуток времени, иногда в несколько лет, профан мог возобновлять свое ходатайство. О забаллотировании профана тотчас поставлялось в известность все братство вольных каменщиков, а в случае благоприятного исхода, все члены ложи, а иногда и дружественные ложи, приглашались к приему профана в орден, т. е. к присутствованию при торжественном посвящении в первую степень иоанновского ученика".
Соколовская подробно описывает обряд посвящения, "каким он был в России в XVIII веке, в союзе Великой Национальной ложи и во многих ложах начала XIX века": "В назначенный день и час поручитель, завязав профану глаза, вез его в помещение ложи, где все приглашенные каменщики уже находились в сборе. По приезде он тотчас отводил его в так называемую "черную храмину", где и оставлял его одного, предварив, что он имеет право снять наложенную на его глаза повязку лишь тогда, когда стихнет совершенно всякий шум, не слышен будет даже малейший отзвук удаляющихся шагов.
Черная храмина, или храмина размышления, была не велика, без окон; дверей, через которые был введен испытуемый и в которые вышел поручитель, не было видно: так искусно были они замаскированы. Потолок сводом едва только дозволял стоять выпрямившемуся среднего роста человеку. Покрашенная, либо затянутая тканями храмина была однообразно черная, чем скрывался действительный ее размер, тем более еще, что она была едва освещена. С потолка свешивался "лампад триугольный", в котором три тонких свечи давали "свет трисиянный". В одном углу - черный стол и два стула. На столе - берцовые человеческие кости и череп, из которого в глазные впадины выбивалось синеватое пламя горевшего спирта. Тут же - библия и песочные часы. В противоположном углу - человеческий скелет с надписью над ним: "ты сам таков будешь". В двух других углах по гробу; в одном гробу - искусно подделанный мертвец с признаками тления, в другом углу - гроб пустой.
Тьму, смерть, тление, слабый свет, часы и отверстую библию - вот что видел каждый посвящаемый, когда впервые снимал с очей своих повязку в масонском братстве. Истекало четверть часа, и входил обрядоначальник. Изумленному, испуганному или равнодушно взиравшему профану он изъяснял значение черной храмины более или менее витиевато, нередко в следующих выражениях: "Вы посажены были в мрачную храмину, освещенную слабым светом, блистающим сквозь печальные остатки тленного человеческого существа, помощью сего малого сияния вы не более увидели, как токмо находящуюся вокруг вас мрачность и в мрачности сей разверстое Слово Божие. Может статься, вы вспомнили тут слова Священного Писания: "Свет во тьме светится и тьма его не объят". Человек наружный - тленен и мрачен, но внутри его есть некая искра нетленная, придержащаяся Тому Великому, Всецелому Существу, Которое есть источник жизни и нетления, Которым содержится вселенная. Вступая к нам в намерении просветиться, при первом шаге получили вы некое весьма изобразительное поучение, что желающий света должен прежде узреть тьму, окружающую его, и, отличив ее от истинного света, обратить к нему все внимание. Повязка, наложенная тогда на ваши глаза, заградила то чувство, которое едва ли не более прочих развлекает наше внимание, дабы вы, устраняясь от наружных вещей, сильно действующих на наши чувства, всего себя обратили внутрь себя к источнику вашей жизни и блаженства. Цель ордена троякая: сохранение и предание потомству таинства (тайного знания); исправление членов ордена, исправление собственным примером и вне общества находящихся, а также весь род человеческий. Орден требует исполнения 7 должностей: повиновение, познание самого себя, отвержение гордыни, любовь к человечеству, щедротолюбие, скромность, любовь к смерти. Ритор пространно изъясняет важность этих "должностей", их неразрывность, а затем тотчас же требует доказательства первой, третьей и пятой; в знак послушания испытуемый должен позволить завязать себе глаза, в знак отвержения гордыни - снять верхние одежды, эти отличия земной жизни; в знак щедрости - отдать все деньги и драгоценности. Приставив к обнаженной левой груди острие меча, ритор выводит посвящаемого из черной храмины.
"Труден путь добродетели", такими словами почти неизменно начинал ритор свои наставления во время шествия в ложу. Необычное зрелище являло это шествие: вели разутого, полураздетого человека с завязанными глазами, неуверенно ступавшего, не взирая на дружески направлявшую руку руководителя, одетого вычурно, украшенного различными знаками и лентами, в круглой шляпе и с накинутой на плечи епанчею; длинный, сверкающий меч держал руководитель в протянутой свободной руке и острием его слегка касался обнаженной груди посвящаемого. Один неверный шаг, неосторожность и поранение неизбежно, а между тем путь не ровен, - то "каменные крутизны", то куда-то "в неизвестные глубины нисходящие скользкие ступени". "Елико возможно должно теснить путь испытуемого", - гласят уставы, - "вести его противу всех свирепствующих стихий на испытание духа и воли его".
Далее следует ритуальное пение, а затем "тремя ударами в дверь ритор просит доступа в ложу. Песнь смолкает.
Приоткрыв двери, брат стрегущий вопрошает: "Кто нарушает покой наш?", и вводитель, от имени ищущего, ответствует: "Свободный муж, который желает быть принят в почтенный Орден Свободных Каменщиков".
Тогда Великий Мастер предлагает целый ряд вопросов, которые так же, как и ответы на них, передаются чрез посредство первого надзирателя и стрегущего брата.
"Как зовут? Сколько от роду лет? Где родился? Какого закона? Где жительство имеет? Какого звания в гражданском обществе?" Еще не отзвучал последний ответ, как Великий Мастер восклицает: "Впустите его!"
Тогда вводитель отступает от посвящаемого и немного спустя второй надзиратель вкладывает в его правую руку свою обнаженную шпагу, направив ее острие к левой обнаженной груди; так доводит он испытуемого до ковра, у которого его останавливает, придав ногам положение прямого угла. Посвящаемый должен ответить на шесть вопросов:
"Первейшим ли вы признаете долгом, чтобы Высочайшее Существо, Источник всякого порядка и согласия почитать, страшиться и любить?"
"Признаете ли начертанное в Откровении Слово Его за истинное к высочайшему совершенству путеводство?"
"Согласны ли все сие вами тако признаваемое в самых деяниях ваших с крайней верностью наблюдать и исполнению всецелую жизнь посвятить?"
"Признаете ли всех людей вообще за братию свою?"
"Думаете ли, что служить и благотворствовать им есть дело волею Божиею взыскуемое и собственное блаженство ваше составляющее?"
"Первейшею целью исполнение сих должностей почитать согласны ли?"
"Данное вами слово свято ли для вас?" - После утвердительных ответов, Великий Мастер возглашает: "Слышите, любезные братья, что этот свободный человек в намерениях своих тверд. Добровольно соглашается он посвятить себя должностям нашим, подчинению. Согласны ли вы на то, чтобы он был принят в общество наше?" Выражается согласие, заканчивающееся троекратным: "Ей, тако!"
Великий Мастер повелевает второму надзирателю совершить с испытуемым три символических путешествия вокруг ложи: 1-е путешествие - от запада чрез север, восток и полдень, вновь на запад;
2-е - через полдень, восток и север, а 3-е - подобно первому; при каждом путешествии водящий тихим голосом наставляет испытуемого о трудности пути к добродетели и премудрости, о необходимой отваге и стойкости в следовании по пути, с которого вспять воротиться с честью нельзя.
Затем подводится совершивший путешествие к Великому Мастеру, где с него берется обязательство скромности и верности: "Ничего об Ордене отнюдь не открывать никому, не удостоверившись тщательным испытанием, что он истинный свободный каменщик"; "ложе навсегда пребыть верным, с крайним послушанием наблюдать обряд ее, благу оной всечасно спосшествовать, от всякого вреда посильно охранять и от часу большему утверждению оного всеми силами спосшествовать"; "всем людям, наипаче же собратьям, помогать во всяких случаях, никогда не отрекаться, разве что таковая помощь иметь послужить ко вреду благонравия и чести вашей".
Управляющий мастер изъясняет всю важность обета; еще не поздно отрешиться от посвящения, но раз произнесенный обет связывает с братством и дает братству полную власть карать за невыполнение оного. Но ищущий света неустрашим; он упорствует в требовании посвящения, и Великий Мастер восклицает: "Преклоните колена пред жертвенником нашим, подайте правую руку". Левым обнаженным коленом становится испытуемый на подушку, лежащую перед жертвенником; правую руку возлагает на отверстое первою главою Св. Иоанна Евангелие. К обнаженной груди его приставляется отверстый циркуль. Он обещает принять на себя все обязательства во всей силе их и все требуемое свято исполнить, "Ей, обещаются в том и столь свято, сколь любезно для меня имя честного человека". Испытуемого поднимают, к языку прикладывается печать молчаливости. "Узрите нас впервые", - говорит Великий Мастер торжественно; повязку снимают и в полутьме ложи, освещенной лишь пламенем сжигаемого на жертвеннике спирта, посвящаемый различает блестящие мечи, устремленные на него. "Видите все устремленные на вас орудия наши на случай, ежели паче чаянья измените обязанностям? Не в том намерении, чтобы думали мы когда обагрить руки свои кровию вашей, суд страшнейший того ожидает вас. Казнь беззаконных в руке Божией". Громко по всей ложе трижды разносятся повторяемые братьями последние слова о казнях беззаконных. Вновь завязывают глаза посвящаемому, и ложа ярко освещается, пока Великий Мастер говорит: "Сколь мщение ужасно преступнику, столь обрадователен благочестивому свет. Да узрит свет!" Повязка снята; вспыхивают ярким светом фальшфейеры и быстро угасают при возгласе: "Тако угасает свет и все утехи с ним, но хранящий волю Божию пребывает во веки!"
Все братья обращают мечи вверх острием, высоко подняв их над головами.
"Мы всякое земное величие, все чувственные забавы и утехи почитаем ничем, не большей цены и прочности, как и оное, на миг осенившее вас пламя и исчезнувший уже по нем дым".
"Обет ваш верности запечатлейте, соединив кровь вашу с кровью всех братий".
Вновь повергают испытуемого на колени перед жертвенником; сам он должен приставить циркуль к обнаженной груди, обрядоначальник подставляет кровавую чашу, а Мастер, ударяя по головке циркуля молотом, трижды говорит: "Во имя Великого Строителя мира; в силу данной мне власти и достоинства моего; по согласии всех присутствующих здесь и по всему земному шару рассеянных братий, принимаю я вас в свободные каменщики ученики". И, протянув через жертвенник обе руки, полагает их на плечи принимаемого, говоря: "Достояние твое и часть твоя да будет Господь Бог твой", а все братья восклицают: "Господь благословляет праведные и наказует беззаконные".
"Знайте", заканчивает Великий Мастер обряд посвящения, "знайте, что все, зависевшее доселе от доброй воли вашей, наблюдение указанных вам семи должностей стало долгом вашим. Жребий ваш решился!"
Новопринятого уводят, чтобы вернуть ему одежду и вновь вводят в ложу для изъяснения смысла обряда, для вручения лопаточки, запона, рукавиц и отличительного знака ложи, а также для изъяснения символов, изображенных на ковре.
Ритор изъясняет сокровенный смысл приема: "Путь из черной храмины в ложу, это - путь из тьмы к свету, от безобразия к красоте, от слабости к силе, от невежества к премудрости, от земной юдоли к блаженной вечности. Благий посланник, направляющий, предостерегающий - это искра Божества в совести человеческой, это глас патрона Ордена, Иоанна Крестителя, взывающий к покаянию, глас, слышимый в сердце каждого, это благодать Всевышнего через испытание препятствий, огорчений земной жизни, приводящая к вратам Эдема, в сонме избранных, потому-то посвященные - все в свете ярком ложи и лишь посвящаемый во тьме завязанных очей. Путешествия вокруг ложи - те же горести земной жизни, но, свершая с посвящаемым круг, надзиратель знакомит дух принимаемого с понятием о вечности. Слепо верить долженствует посвящаемый слову Великого Мастера, когда с него требуется клятва на Священном Писании, ибо глаза у него заграждены повязкой земных страстей, заблуждений, мешающих видеть Священную Сокровищницу Премудрости, книгу слов Божиих. Но как только будет дана им клятва, как доказательство слепой веры в Провидение, на этой, лишь чувствуемой, таинственной, неведомой книге, - повязка спадает, и он уже различает окружающее; он сознает позор зла и святость добра. Наконец, дают ему узреть полный свет, причем он видит, что вся слава земли преходит, яко дым; видит все строение храма премудрости, постигает тайну бытия, тайну жизни и смерти, сопричисляется к сонму избранных, просветленных духов в недрах непреходящего Блага".
Секретарь читает запись о искании доступа в Орден и о принятии новопосвященного, который с удивлением слышит, что в "летописи" Ордена занесена вся прежняя жизнь его. "Ни одна черта жизни человеческой, ни мысли, ни деяния его - ни возмарается из великой книги бытия", - говорит секретарь. "Все в ней записано".
Секретаря сменяет обрядоначальник. Он вручает принятому белый кожаный запон, как знак, что профан вступил в братство каменщиков, созидающих великий храм человечества; лопаточку серебряную, неполированную, "ибо отполирует ее прилежное употребление при охранении сердец от нападения расщепляющей силы пороков"; пару белых мужских рукавиц - в напоминание того, что лишь чистыми помыслами, непорочною жизнью, можно надеяться возвести храм премудрости; пару женских рукавиц обрядоначальник предлагает передать избраннице сердца, непорочной женщине. "Иные по невежеству или недальновидности не усматривают в сем обряде сокровенного смысла", говорит обрядоначальник, "но я вам, любезный брат, должен сказать, вам надлежит избрать себе сотрудницу, подругу, обручиться ей яко невесте, сочетаться чистым и священным браком с премудростью, с небесною девою Софиею. Да будет она вам неразлучною спутницею, единою вашею избранницею".
И мастер стула, и вития говорят речи, красивые речи о трех великих столбах, на коих держится храм премудрости. Они говорят о мудрости, силе и красоте. Говорят еще о безмерной любви ко всему человечеству, "тьму победим светом", восклицает Великий мастер, и трижды три раза в знак общности мыслей рукоплещут братья. Стройный хор братьев гармонии, под звон музыкальных инструментов, не громкими торжественными напевами успокаивает страсти. Ясные мысли претворяются в неясные грезы".
Продолжение следует:
Как стать мастером
Обряд-убийство
"Плоть от костей отделяется"
Только Сверхчеловек мог стать Рыцарем белого и черного орла
"Сыны солнца"
