Пряжка с плаща Понтия Пилата или держава со скипетром?..


Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов

(можно представить себе, как звучит такой голос, а точнее писк):

- Именем кесаря императора!..
Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленный крик – в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты:
- Да здравствует кесарь!!

(помогают ему солдаты лейб-гвардии Преображенского полка самого престижного подразделения Императорской гвардии, где служил сам Николай Второй в чине полковника)

Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце».

Необходимое дополнение.

Один на один с солнцем, с божьим светом принимает свое решение отречься от престола Император Всея Руси царь Николай Второй.
Конец Российской монархии, конец целому мирозданию, конец Российской Империи. Страшное, разрушительное, но неизбежное решение принимает царь.
Полон света последний день монархии.
И тьмою накроет Россию на 74 года, пришедшая советская власть.

Продолжим.

«Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова

(никуда не летят его слова, еле слышен сорванный голос прокуратора):

- Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни – повешению на столбах! И эта казнь сейчас совершится на Лысой горе! Имена преступников – Дисмас, Гестас, Вар-равван и Га-Ноцри. Вот они перед вами!
Пилат указал вправо рукой, не видя никаких преступников, но, зная, что они там, на месте, где им нужно быть.
Толпа ответила длинным гулом как бы

(любит сочетание «как бы» М.А.Булгаков)

удивления или облегчения

(не смотрит на осужденных прокуратор, ненавистна ему процедура отречения, неприятны и омерзительны бунтовщики).

Когда же он потух, Пилат продолжал:
- Но казнены из них будут только трое, ибо, согласно закону и обычаю, в честь праздника пасхи одному из осуждённых, по выбору Малого Синедриона и по утверждению римской власти, великодушный кесарь император возвращает его презренную жизнь!
Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина. Теперь ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, и даже настало мгновенье, когда Пилату показалось, что все кругом вообще исчезло. Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упёршись лицом в небо

(вот он страшный миг падения российской монархии - замерла огромная страна на изломе своей судьбы).

Пилат еще придержал тишину, а потом начал выкрикивать:
- Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу…
Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мёртвый город воскреснет, после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут

(никто более не будет считаться с мнением низложенного царя гражданина Николая Александровича Романова).

«Всё? – беззвучно шепнул себе Пилат. – Всё. Имя!»
И, раскатив букву «р» над молчащим городом, он прокричал

(нет, не кричит, сипит, сорванным голосом прокуратор):

- Вар-равван!
Тут ему показалось, что солнце зазвенев лопнуло над ним и залило ему огнем уши

(вот и случился акт свершения, разваливается солнце и сам свет на части).

В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист.
Пилат повернулся и пошел по помосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться

(опустив глаза долу, уходит низложенный и униженный ещё вчера всеми любимый и почитаемый монарх; не долговечна слава мирская).

Он знал, что теперь у него за спиной на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо – как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук! Как легионеры снимают с него верёвки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, всё же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой.
Он знал, что в это же время конвой

(так обозначается отряд сопровождения находящихся под арестом людей)

уже ведёт к боковым ступеням трёх со связанными руками, чтобы выводить их на дорогу, ведущую на запад, за город, к Лысой Горе. Лишь оказавшись за помостом, в тылу его, Пилат открыл глаза

(не дают даже поднять головы и нормально проститься царю, с закрытыми глазами можно только выводить под конвоём арестованного и заключённого под стражу),

зная, что он теперь в безопасности – осужденных он видеть уже не мог

(никакой опасности преступники ему не представляют, об упоенной радостью победы толпе черни, пишет автор, об угрозе расправы над бывшим самодержцем пишет мастер и М.А.Булгаков).

К стону начинавшей утихать толпы, примешались и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках всё то, что прокричал с помоста прокуратор

(провозглашая на Восток и на Запад отречение императора Российской Империи от престола).

Голоса героев - это одна из самых излюбленный метафор М.А.Булгакова, которой он вскрывает истинное содержание своих произведений!