Ф. дал геометрическое истолкование перехода из времени в вечность, перехода, занимавшего И. Канта в трактате "Конец всего сущего" (1794). Именно это истолкование привлекло внимание Булгакова в "Мнимостях в геометрии". Финал "Мастера и Маргариты" демонстрирует равноправие двух систем устройства Вселенной: геоцентрической древнегреческого астронома Клавдия Птолемея (около 90 - около 160) и гелиоцентрической польского астронома Николая Коперника (1473-1543).
В сцене последнего полета главные герои вместе с Воландом и его свитой покидают "туманы земли, ее болотца и реки". Мастер и Маргарита отдаются "с легким сердцем в руки смерти", ища успокоения. В полете Маргарита видит, "как меняется облик всех летящих к своей цели" - ее возлюбленный превращается в философа XVIII в., подобного Канту, Бегемот - в мальчика-пажа, Коровьев-Фагот - в мрачного фиолетового рыцаря, Азазелло - в демона пустыни, а Воланд "летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что, возможно, что это лунные цепочки и самый конь - только глыба мрака, и грива этого коня - туча, а шпоры всадника - белые пятна звезд".
Сатана у Булгакова на пути в царство целей превращается в гигантского всадника, размерами сопоставимого со Вселенной. И местность, где летящие видят сидящего в кресле наказанного бессмертием Понтия Пилата, - это по сути уже не земная местность, поскольку перед этим "печальные леса утонули в земном мраке и увлекли за собою и тусклые лезвия рек". Воланд со спутниками скрывается в одном из горных провалов, "в которые не проникал свет луны".
Ф. фактически предсказал открытие так называемых "черных дыр" - звезд, в результате гравитационного коллапса превратившихся в космические тела, где радиус стремится к нулю, а плотность - к бесконечности, откуда невозможно никакое излучение и куда силой сверхмощного притяжения безвозвратно затягивается материя. Черный провал, где исчезает дьявол со своей свитой, может рассматриваться как аналог такой "черной дыры" (хотя во времена Ф. и Булгакова этот термин еще не употреблялся).
Последний приют Мастера и Маргариты уютен, как мир земного, но явно принадлежит вечности, т.е. находится на границе Неба и Земли, в той плоскости, где соприкасаются действительное и мнимое пространство.
Булгаков наделил существа "по ту сторону поверхности", вроде Коровьева-Фагота, Бегемота и Азазелло, юмористическими, шутовскими чертами и, в отличие от Ф., вряд ли верил в их реальное бытие, пусть даже в мире мнимостей. Писатель был не согласен с философской системой, изложенной в "Столпе и утверждении Истины" и "Мнимостях в геометрии". В то же время, он обратил внимание на слова Ф. о зависимости философии от человеческого мышления, о "философском разуме", которому лучше всего соответствует Птолемеева система устройства Вселенной.
Ф. считал "межи" или "табу" для нашей мысли исходящими от Бога и потому непреодолимыми. Булгаков был менее догматичен. В "Мастере и Маргарите" писатель, доверившись творческой фантазии, оказывается, подобно Данте Алигьери (1265-1321) в "Божественной комедии" (1307-1321), как бы "впереди нам современной" философии.
Ф. не мог преодолеть многих ограничений, накладываемых на философию особенностями мышления, такими как троичность или еще более фундаментальное стремление рассматривать все явления как имеющие начало и конец. Если бесконечность человеческий разум еще может воспринять, понимая ее как постоянное увеличение какого-то ряда, то безначалие - проблема для мышления гораздо более трудная, поскольку опыт человека говорит, что все вокруг, в том числе и его собственная жизнь, имеет начало, хотя и не обязательно имеет конец. Отсюда мечта о вечной жизни, воплощенная в бессмертии, дарованном божествам. Но практически во всех существующих мифах богам свойственно рождаться. Не только бесконечным, но и безначальным бытием обладает лишь один абсолютный Бог (в некоторых философских системах понимаемый как Мировой Разум). Но даже и этот Бог всегда представляется творцом Вселенной, которая, следовательно, должна иметь свое начало, и разными учеными и философами рассматривается либо как эллиптическая (конечная), либо как гиперболическая (бесконечная). Ф. признавал мировое пространство имеющим начало и конец, за что подвергался резкой критике со стороны марксистов.
А Булгаков в "Мастере и Маргарите" сумел отразить идею не только бесконечности, но и безначальности. В бесконечное пространство уходят Иешуа, Мастер, Маргарита, Воланд и подвластные ему демоны. В то же время, два таких важнейших героя как Мастер и Га-Ноцри, да и сам Воланд, входят в роман фактически без биографии. Этим они существенно отличаются от Понтия Пилата, чье жизнеописание, пусть в зашифрованном виде, в романе присутствует. У читателей остается впечатление, что не помнящий своих родителей бродяга из Галилеи и творец истории прокуратора Иудеи существовали и будут существовать всегда. В этом отношении они уподоблены Богу, чье бытие представляется вечным.
Как и бытие Божие, логично было бы представить Вселенную не только бесконечной, но и безначальной, что, тем не менее, восстает против коренных особенностей человеческого мышления и не находит поддержки в системах философии, признающих первичным сознание. Несмотря на это, безначально-бесконечная интерпретация мирового пространства присутствует в финале последнего булгаковского романа.
