Булгаков в романе "Мастер и Маргарита" довольно зло пародирует Б. в образе "нижнего жильца" Николая Ивановича, превратившегося в борова - "средство доставки" служанки Маргариты Наташи на Великий бал у сатаны.
Поводом для пародии могла послужить последовательно атеистическая позиция Б., доходившая порой до анекдотических признаний, Так, в автобиографии, помещенной в Энциклопедическом словаре "Гранат", Б. спокойно сообщал: "Примерно около этого времени (в 9-летнем возрасте или несколько позднее) я пережил первый т. н. "душевный кризис" и окончательно разделался с религией. Внешне это, между прочим, выразилось в довольно озорной форме: я поспорил с мальчишками, у которых оставалось почтение к святыням, и принес за языком из церкви "тело христово", победоносно выложив оное на стол. Не обошлось и здесь без курьезов. Случайно мне в это время подвернулась знаменитая "лекция об Антихристе" Владимира Соловьева (в данном случае речь идет о вставной повести об Антихристе в "Трех разговорах" (1900) В. С. Соловьева (1853-1900), и одно время я колебался, не антихрист ли я. Так как я из Апокалипсиса знал (за чтение Апокалипсиса мне был, между прочим, сделан строгий выговор школьным священником), что мать антихриста должна была быть блудницей, то я допрашивал свою мать - женщину очень не глупую, на редкость честную и трудолюбивую, не чаявшую в детях души и в высшей степени добродетельную, - не блудница ли она, что, конечно, повергло ее в величайшее смущение, так как она никак не могла понять, откуда у меня могли быть такие вопросы".
Булгаков превратил своего "нижнего жильца" Николая Ивановича в беса, сделав боровом. Здесь отразился рассказ Евангелия от Луки (VIII 26-39) о бесах, вышедших из человека и вошедших в стадо свиней. Автор "Мастера и Маргариты" знал, что Б. был казнен по сфальсифицированному приговору, и заставил восходящего к нему персонажа прибыть на Великий бал у сатаны, где оказываются и двое других подсудимых процесса "правотроцкистского блока".
"Нижний жилец" имеет общее с Б. имя и отчество и портретно схож с ним, в частности, обладает "чуть-чуть поросячьими чертами лица", носит светлую бородку клинышком и одет в старомодную серую жилетку. Б., как отметила 23 апреля 1935 г. в своем дневнике третья жена писателя Е. С. Булгакова, на приеме в американском посольстве был в старомодном сюртуке, старомодно была одета и его супруга А. М. Ларина. В эпилоге Булгаков подчеркивает, что Николай Иванович превратился в "пожилого и солидного человека с бородкой, в пенсне".
Воланд пародирует мотив казни В., когда приказывает отправить "нижнего жильца", выступающего в обличье борова, на кухню к поварам, но затем успокаивает Маргариту, что его там не зарежут, и Николай Иванович просто побудет на кухне до окончания Великого бала у сатаны.
Создатель "Мастера и Маргариты" не считал Б. ни подлинным злодеем, ни по-настоящему творчески одаренным человеком, поэтому эрудированному иллюстратору марксистских схем, (вернее, восходящему к нему герою), на балу места не находится.
Николай Иванович у Булгакова - не простой чиновник, а именно высокопоставленный ответственный работник, которого домой в особняк Маргариты доставляет персональная машина. Попытки же "нижнего жильца" соблазнить Наташу (в наказание за это его и превращают в борова), пародирует широко известное пристрастие Б. к прекрасному полу. Как раз в 1929 г., когда происходит действие "Мастера и Маргариты", Б. разошелся со своей второй супругой.
Любимым героем Б. был Фауст, а творчеству Иоганна Вольфганга Гёте (1749-1832) он в 1932 г. посвятил специальный доклад, где доказывал, что "конец "Фауста" - уже смутное предчувствие, пророческая греза о социализме". В этой связи финал "Мастера и Маргариты" можно прочесть и как полемику с этим утверждением Б., поскольку Мастер, чьим прототипом послужил Фауст, и его вечная спутница обретают последний приют, где автор романа о Понтии Пилате вновь получает возможность творить, зато оказывается отгорожен от социализма, сломавшего его жизнь.
Во время своего последнего пребывания в Париже (куда так и не смог добраться Булгаков, мечтавший увидеться с братьями) в марте - апреле 1936 г. Б. виделся с известным меньшевиком Ф. И. Даном (Гуревичем) (1871-1947) и его женой и говорил им о Сталине, что тот "даже несчастен оттого, что не может уверить всех, и даже самого себя, что он больше всех, и это его несчастье, может быть, самая человеческая в нем черта, может быть, единственная человеческая в нем черта, но уже не человеческое, а что-то дьявольское есть в том, что за это самое свое "несчастье" он не может не мстить людям, всем людям, а особенно тем, кто чем-то выше, лучше его... Если кто лучше его говорит, он - обречен, он уже не оставит его в живых, ибо - этот человек вечное ему напоминание, что он не первый, не самый лучший; если кто лучше его пишет - плохо его дело... Нет, нет, Федор Ильич, это маленький, злобный человек, не человек, а дьявол".
На вопрос Дана, как могли Б. и другие коммунисты доверить этому дьяволу судьбу страны, партии и свою собственную, собеседник признался: "...Вот уж так случилось, что он вроде как символ партии, низы, рабочие, народ верят ему, может, это и наша вина, но так это произошло, вот почему мы все и лезем к нему в хайло... зная наверняка, что он пожрет нас. И он это знает и только выбирает более удобный момент". Но стать невозвращенцем Б. отказался: "Нет, жить как вы, эмигрантом, я бы не мог... Нет, будь что будет... Да может, ничего и не будет".
Эта запись из архива Дана была обнародована десятилетия спустя после гибели Б. и смерти Булгакова. Разумеется, она осталась неизвестна автору "Мастера и Маргариты". Но в образе "нижнего жильца" Николая Ивановича Булгаков угадал многие черты, отразившиеся в цитированном выше разговоре Б. с Ф. И. Даном.
Николай Иванович, оказавшись во власти Воланда, более всего озабочен получением справки, оправдывающей его перед женой, точно так же, как Б. пытался получить удостоверение собственной невиновности после показаний, данных против него Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым.
Булгаковский герой пытался сохранить свой обывательский мир в царстве сатаны, а в эпилоге романа "нижний жилец" горько жалеет, что не смог в свое время улететь вместе с Маргаритой от опостылевшей жизни: " - Эх я, дурак! Зачем, зачем я не улетел с нею? Чего я испугался, старый осел! Бумажку выправил! Эх, терпи теперь, старый кретин!"
Терпеть Б. в реальной жизни после разговора с Ф. И. Даном пришлось недолго. В политическом завещании, продиктованном третьей жене А. М. Лариной, он признавал: "Ухожу из жизни. Опускаю голову не перед пролетарской секирой, должной быть беспощадной, но и целомудренной (террор Б. принимал, был одним из убежденных его сторонников в годы гражданской войны, но смириться с тем, что теперь объектом террора стал он сам, естественно, не смог). Чувствую свою беспомощность перед адской машиной, которая, пользуясь, вероятно, методами средневековья, обладает исполинской силой, фабрикует организованную клевету, действует смело и уверенно".
Почти точно так же булгаковский Воланд характеризует И. В. Сталина перед последним полетом: "У него мужественное лицо, он правильно делает свое дело, и вообще все кончено здесь".
12 июня 1929 г. в Москве докладами Е. М. Ярославского (М. И. Губельмана) (1878-1943) и Б. открылся Всесоюзный съезд безбожников. Возможно, поэтому в редакции "Мастера и Маргариты" 1929 г. к 12 июня приурочены чудеса, последовавшие за сеансом в Театре Варьете.
